Щедрина: «Во всех странах железные дороги для передвижения служат,
а у нас, сверх того, и для воровства».
Нет, домой, домой! Пройтись неспешно по улицам, поглазеть на новенький,
как яичко, свежее отремонтированный ЦУМ, магазины, банки…
Идешь, а в голову лезет фраза из сердитого Михаила Евграфыча:
«Во всех странах банки для оплодотворения основываются, а у нас, сверх
того, и для воровства».
Тьфу, прочь наваждение, мысли дурные из головы вон! Пора-то какая
– чистая, ласковая! Домашние суетятся, теплом от батареи веет, звонки
всё незлые, нетревожные… Сидишь, поедая винегрет, размаслившись,
тих душой и спокоен. Размышляешь о вечном, о добре и зле. А в голову
лезет: «В старину зло искоренялось определениями и увольнениями.
Уволить такого-то пьяницу, а на его место определить такого-то пьяницу
– вот и весь секрет». И добавляет ядовитый Евграфыч: и до сих пор
у нас так.
А и вправду.
АЙ ЖГИ, ГОВОРИ!
Насмотревшись голливудских боевиков, наши люди вершат дела
необыкновенные, полные отваги и дерзких замыслов. Поздним вечером
в барнаульском баре «Былина» 20-летний нетрезвый парень крепко
повздорил. Кирпич в витрину! – так решались подобные конфликты
в старину. Generation «P» на такую пошлость органически не способна.
Парень вообразил себя героем вестерна и решил: «Месть, сладостная
и беспощадная! Только она смоет позор с оскорбленной души!»
Короче:
– Спалю вас, заразы!
Второе явление героя в бар «Былина» было обставлено по всем ковбойским
канонам. Он (уже совсем пьяный) эффектно нарисовался на
пороге с 10-литровой канистрой в руках. Посетители ошалели. По заведению
с диковатым видом бродил парень со своей жуткой канистрой, угрюмо
и методично поливая все вокруг бензином. Когда горючее попало
на платье одной из посетительниц, народ очнулся и начал хватать парня
за грудки. Тут по правилам герой должен был бы устроить грандиозный
мордобой – со стрельбой по стойкам, приемами кун-фу и втаптыванием в
пол закусок! Увы, парня банально вытолкали взашей… А тут еще наскочил
на улице наряд ОВО (наших ментов у голливудских киношников нет,
такое чудо им придумать не под силу) и действие фильма завершилось в
«клоповнике». Наутро наступило похмелье и весь Голливуд сразу улетучился…
…И вправду, откуда вдруг в Барнауле – и Голливуд? Суха и скучна
жизнь наша, ибо в ней, как пел В. Высоцкий:
– Кроме мордобитиев, никаких чудес!
ТОМСКИЕ КАНАРЫ
Странная нынче зима. То метель, то капель. Запуржит, заморозит, а
потом вдруг прорежется солнышко, теплой ладошкой пробежит по лицам
весенний ветер. И голуби, страстные, как грузины, нет-нет да и прогулькают
на карнизах своим сизым подружкам слова любви.
Весна, скоро грядет весна! В Томске в переулке Тихом на радость
жильцам во дворе посреди снегов и метелей нежданно расцвел куст вербочки…
Да-с, зацвела верба. Ну, положим, расцвела она не просто так. В переулке
Тихом, где живут одни пенсионеры, произошел прорыв теплотрассы.
Из дырявой трубы неустанно льет горячая вода, тает снег, пар клубится
– вот и распустились глупые почки на радость окрестному населению.
Собственно, и жильцы-то радуются не особо. Локальное потепление
длится в переулке уже больше года, и зимой и летом. Кипяток заливает
все вокруг, мокнут подвалы, понемногу оседают частные дома, овощи на
огородах сгнивают на корню. Пенсионеры плачут и жалуются, а «Водоканал
» Томска, как водится, сурово сдвинув брови, ремонтирует другие,
более ответственные объекты.
Так суровая, не склонная к сантиментам жизнь не дает нам расслабиться
и разлакомиться. Только возликуешь, бывало: весна, весна! А
подойдешь ближе, приглядишься, принюхаешься – это просто прорыв
теплотрассы…
БЕДНЫЙ ШАРИК
В Бердске любят зверюшек. Здесь решили открыть кладбище для домашних
животных. Мэрия одобрила, главный санврач В. Матко разрешил,
теперь ищут пригодный участок. В Новосибирске такого заведения
нет, поэтому в Бердск хлынут массы желающих проводить в последний
путь своих любимцев. Попасть туда можно на электричке или на автобусе.
Легко представить, какие при этом начнутся разговоры…
– Граждане, оплачивайте проезд! Это у вас багаж? – обращается кондукторша
к грустному пассажиру с ящиком на коленях.
– Это не багаж, – печально отвечает тот. – Это гробик…