Выбрать главу

Главным из которых было – «выхода нет».

Но Лип должен дойти до этого сам, иначе не поверит. Он всегда ставил действия машины под сомнение.

– Здесь какое-то старье, Джек, – с отчаяньем в голосе отозвался Лип. – Какие-то данные вековой… я не знаю, насколько они старые! Твою мать, сказки! Здесь половина инфы – сраные легенды, Джек!

– «Летучий голландец». Это просто обозначение для аномалий подобного рода.

Видимо, «Тыковка» сочла действия Липа бессмысленными и неоправданно затянутыми, потому что Джек точно не собирался ничего говорить.

– В конце концов, – спокойно сказал корабль голосом Джека, – космос бесконечен, и глупо считать, что мы можем объяснить все.

«Тыковка» замолчала. В голосе Липа Джеку слышался скулеж.

– Это самое страшное, да? – спросил Джек.

Что в звездном веке, когда человек перелетает от планеты к планете, вшивает себе в мозг системы управления кораблями, перепаивает организм для быстрой адаптации к другим мирам, что среди всего этого – что-то остается неизвестным.

И когда ты остаешься наедине с этим, то можешь только скулить.

– Это самое страшное.

Новый прыжок подарил Липу надежду. На приборной панели, в доступном радиусе, вспыхнули сотни маячков. Чей-то флот.

Пока Лип безуспешно пытался связаться с ним, Джек отстраненно размышлял, посчитает ли неизвестный адмирал их появление дурным знаком? Насколько распространены суеверия, если даже суровые ребята со станции держат у себя пакет данных по древней сказке, явно не в первый раз сталкиваясь с мертвым судном?

Новый прыжок подарил Липу надежду... Надежда затянет принятие проблемы на долгие часы, отметила «Тыковка». Очень нерационально.

Джек смог заставить работать голографические окна, чтобы показать Липу десятки... множество ветхих судов или их останков, намертво прилипших к днищу. Джек был уверен, что та же картина откроется, если взглянуть на «Голландца» сбоку или сверху. А еще...

Почему он видел только обшивку раньше?

«Иллюзия, – услужливо подсказал Джек сам себе. – Маскировка «Голландца». Или... Послушай, Джек, если ты перенимаешь поведение от машины, то чего странного в том, что машина заимствует что-то от тебя?»

Зарождение желаний, например. Обман. Ведь даже в собственных мыслях он сейчас путался – где он, а где расчеты «Тыковки». Почему бы и нет, и правда, – логика, с которой не поспорить. Его собственная.

– Я жив, – сказал Джек. – Я жив, пока жив корабль. А это очень долгое время. Без тела, но я выживу в бортовых компьютерах. А ты умрешь через пару сотен часов, когда закончатся припасы.

Впервые за все время после судорог он рискнул подняться на ноги. Медленно вздохнул.

– Джек, слушай, должен быть какой-то выход. Ты же умнее меня, ты же... и она... ты сам себе компьютер, и корабль, и человек, ты можешь что-то придумать!

– Я придумал.

Даже не «Тыковка». Только он. От корабля Джеку досталось равнодушие – какая разница, в каком виде он будет существовать? Да и постоянное путешествие – не такая уж плохая форма бытия.

Но человек все еще сопротивлялся перспективам.

Спинка кресла, в котором сидел Лип, нервно вцепившись в подлокотники, резко подалась сначала назад, а потом вперед, бросая Липа на бортовые панели.

– Ч-что... – сплевывая выбитый зуб, прошипел Лип. – Это корабль? «Голландец»? Эта тварь теперь хочет убить нас вот так?

Джек не ответил. Лип ударился слишком слабо. Поэтому пришлось заканчивать самому – Джек повалил его и ударил затылком об пол, пользуясь слабостью и неожиданностью нападения.

– Эт-то не корабль... Т-ты... Ты и твоя...

– Ш-ш-ш, – Джек придушил его слегка.

Отошел в медотсек за успокоительным. Когда вернулся, Лип уже успел слегка очухаться и даже смог заехать Джеку в нос локтем.

...Не стоящие внимания мелочи. Мизерные потери крови. Абсолютно не существенные в сложившейся ситуации...

Однако человеческое – болезненно человеческое, – требовало от Джека озвучить и объяснить все затухающему сознанию Липа.

Джек давно прошел операцию по совмещению своего разума и интеллекта «Тыковки», что так не понравилось Липу. Он был – частично, – кораблем. Лип же – в условиях нынешнего положения вещей, – был никем. Вся ценность его заключалась лишь в смутной привязанности, от которой Джек, в силу химических реакций, не мог отказаться.

Поэтому он не хотел оставаться наедине с «Голландцем» и неизвестностью. Поэтому он не мог позволить Липу умереть.

Сам он ни за что не смог бы провернуть операцию, но к его услугам были все знания «Тыковки» и бескрайнее информационное пространство «Голландца». Миллионы принятых сигналов, тысячи баз мертвых кораблей, пойманных им. И где-то там, под грудами металлолома, в которые превратились плененные суда, за обшивкой самого «Голландца», в неизвестности, скованной его бортами... было что-то, что вывело из строя «Тыковку». Что-то действующее. Вряд ли разумное и сознательное, – но оно было.

– Мой мозг уже занят, – сказал Джек Липу. – Поэтому я совмещу с «Голландцем» тебя.

Вряд ли Лип что-то понял. Только пытался оттолкнуть от себя Джека на чистых инстинктах.

– Мы будем похожи. Мы будем как призраки этого корабля. Вечное движение, разве это плохо?

Опять за него говорит машина? Сколько лет прошло с тех пор, как симбиоз – нет, ассимиляция; взаимная, как любовь, – капитана и корабля стал реальностью? Сколько подобных себе еще встретит Джек?.. Точнее, Лип. Лип-Голландец. Сколько пленников решат – с помощью своих кораблей или самостоятельно, – поступить так же, как Джек?

...Может, со временем мы организуем Рой. Сотни, тысячи, миллионы разумов, которые рано или поздно заместят то огромное Ничего, управляющее «Голландцем».

Облизнув пересохшие губы – какие открывались перспективы! – Джек добавил:

– А пока... я подключу к неизвестности тебя.

...И мы победим ее.