— Алис, это…
— Не парься, — сестрица словно знала, что собираюсь сейчас развести ненавистные ей сантименты. — Держи! — и нагло заткнула мне рот чупа-чупсом. Пару секунд поглядела на прифигевшего брата, хохотнула и добавила с максимально честным видом: — Я не намекаю ни на что, правда. Просто конфетка вкусная, сливочная, как ты любишь…
Алиска стрельнула глазками в мою сторону и умчалась на кухню, относить лишние тарелки. Вот же извращенка сотого уровня! И это перед ней собирался извиняться за то, что случайно обидел? Да настроение сестрицы сегодня, походу, ничем не испортить!
Чупа-чупс был выужен изо рта и придирчиво рассмотрен. Хотя вкусный, да, не спорю.
Именно этот момент выбрал Марид, чтобы почтить зал своим присутствием. Казалось бы, джинн даже внимания на меня не обратил: поставил на стол какой-то экзотический салат и блюдо с курочкой, придирчиво поправил салфетки, достал ещё одну из шкафа, подложив под тарелку там, где пропустила Алиска. Потом уже поправил украшения на том самом шкафу, ибо чуть не сбил их рукой.
Я наблюдал за его передвижениями, отойдя в сторону и вновь принявшись за поедание конфетки. Мой любимый — прямо-таки сама хозяйственность! Маман на Марида вон нарадоваться не может. Впрочем, она ещё не знает, что мы с ним… вместе. Ну, страшно признаться, кто знает, как матушка отреагирует? Зато она активно сватает джинну Алиску, а этот гадёныш ещё подыгрывает, говорит, что милой парой будут, будто не замечает, как дико бешусь и ревную его при этом. Или, может, замечает, а потому распаляет ещё больше. Марид это дело любит!
— Решил устроить сеанс соблазнения? — промурлыкал джинн, внезапно оказываясь рядом и притягивая меня к себе за талию.
На губах его играла лукавая улыбка, в глазах — смешинки, а пальцы свободной руки осторожно коснулись моей скулы, скользнув к губам. Я вытащил чупа-чупс изо рта, собираясь ответить, но вместо этого замолчал, звучно сглатывая. Марид перехватил палочку и медленно лизнул конфету, смотря прямо в глаза. Получилось до одури сексуально, скорее уж, это джинн решил меня соблазнить.
— Чёрт… — выдохнул еле слышно, потянувшись к губам джинна, недавно с нежностью касавшимся конфеты.
Желание было одно: прижаться к возлюбленному всем телом и поцеловать его со всей страстью, на которую я только способен. А потом можно было бы утащить его в комнату и…
— То-олька, на кухне нереально находиться, там такой офигительный запах еды. Марид — мастер на все руки!
В зал влетела Ирка, возбуждённая в преддверии праздника, словно школьница-малолетка. Следом в двери шагнул Андрей, её муж, мощный и высокий, словно скала. На его фоне Иришка казалась милой маленькой феечкой, разве что излишне пошлой и грубоватой — хотя и не при муже.
Мы с Маридом отскочили друг от друга, как ошпаренные. Джинн мгновенно затолкал в рот конфету, будто не пробовал в жизни ничего вкуснее, а я грохнулся на диван, мечтая скрыть возбуждение — как мальчишка завёлся от одних только мыслей и предвкушения поцелуя. И хоть успели мы до появления Иринки, лишь услышав её звенящий голосок, старшая всё равно окинула нас подозрительным взглядом, а потом заметила, грохнувшись на диван рядом со мной:
— Знаешь, у тебя щёки такие пунцовые, словно вы тут с Маридом обсуждали, как лучше девушку поиметь и в какой позе. Ну, или сами то… — но поймав мой недовольный взгляд, Ира закашлялась, а потом прошептала недовольно: — Да поняла я, поняла, что ты натурал, не ворчи.
Эх, как же она заблуждалась! Только я совершенно не хотел сестру разубеждать, ведь меньше знает — крепче спит.
— Но, блять, представь только, как с ним может быть круто трахаться! — добавила она всё так же шёпотом, чтобы муж не услышал.
Теперь была моя очередь давиться воздухом и закашливаться. Да что же это такое? Меня сегодня только извращенцы окружают? Судя по тому, как сексуально джинн сосёт этот чёртов чупа-чупс, искоса поглядывая при этом в мою сторону, могу предположить, что да! Желание впиться в любимые губы усилилось в сто крат.
Но ему не судьба была сбыться: через десять минут пришёл Борька, потом джинна маман позвала на кухню, потом накрывали на стол, Иришка достала твистер, а дальше были карты… и шампанское, и телевизор, и еда, и песни под гитару. Мы с Маридом сидели по разные концы стола: я на диване между Алиской и Борькой, а джинн — на стульях, рядом с Иришей и мамой. И с каждой новой минутой в голову приходило осознание: главный извращенец тут Я, потому что не могу оторвать взгляда от лица Марида. От того, как его губы растягиваются в улыбке, когда Ира что-то говорит, как щурятся голубые глаза, и в их уголках появляются маленькие морщинки, как он чуть наклоняет голову набок…
Нет, пару раз нам удавалось столкнуться, но… всегда при свидетелях. Так что единственное, что я мог себе позволить, это смотреть в глаза Марида, постепенно утопая, понимая, что не могу оторваться, а потом всё же отстраняться и продолжать праздник.
Хорошо хоть ближе к полуночи Ирка вдруг осознала, что забыла в машине свечи и послала за ними Андрея. Под этим предлогом все разбрелись по квартире кто куда, а я же сбежал на балкон. Приоткрыв застеклённые створки, я подался вперёд, вдохнул полной грудью свежий морозный воздух и, конечно же, закашлялся после царящей в квартире духоты. Внезапно захотелось курить, даже жалко стало, что бросил и не имею с собой этой дряни. У Андрея стащить, что ли?
Пластиковая балконная дверь еле слышно щёлкнула, открываясь. Я обернулся и встретился взглядом с Маридом.
— Чего не веселишься? — спросил я и добавил: — Наколдуй сигаретку, а?
Джинн фыркнул, но даже не попытался исполнить просьбу, зато ответил:
— Ты тоже излишне напряжённый, — а на губах хитрая улыбка.
— Праздники в шумной компании — не для меня, — покривив душой, заявил в ответ. — Устаю.
Марид фыркнул, отодвигая окошко чуть сильней и тоже подаваясь навстречу свежему воздуху. Мы помолчали какое-то время. Я хмурился, рассматривая сияющие огоньки окон в доме напротив, Марид наоборот улыбался почему-то, хитро и лукаво, будто задумал что-то.
Ещё с полминуты спустя джинн вдруг приобнял меня за талию, притягивая ближе, и шепнул на ухо:
— А над нами омела висит. Знаешь, что надо сделать? — и нежно коснулся губами виска.
— Марид, полный зал народа! Увидят же! — зашипел на него.
Попытался обернуться, но мужчина ухватил моё лицо ладонями, заставляя смотреть только на него. Глаза его гипнотизировали, притягивали, как магнит.
— Но это же омела, — шепнул джинн в ответ.
— Она не настоящая... — потерянно выдохнул я, теряя постепенно уверенность. Ну, увидят все, и что такого? Это ведь Марид, а родные всяко узнают…
— Настоящая, Алиса её из снов материализовала, — уверенно. — Традиция есть традиция.