Квашников тоже почувствовал себя вполне сытым, поднялся из-за стола и подошел к закрытому окну, прислушиваясь:
-- На улице до сих пор ураган, дождь льет... Как там в стихах: "но не будет путь пройден, пока Шторм не завершен". Наш таинственный Сочинитель, случайно, не Властелин погоды? Ну так, между делом... Помогите мне выставить раму окна.
-- Надеешься...
-- Просто помогите!
Обе рамы были деревянными, поэтому с ними совладали играючи. Непогода внешнего мира шумами и запредельным воем ворвалась в квартиру. Где-то на небе гремели взрывы -- то боги разных слоев атмосферы устроили разборки. Сталкивались между собою целые армии туч. Небо трещало по частям, а в местах разломов образовывались яркие зигзаги, которые жители нижних миров называли молниями. Вой стоял такой, будто весь небосвод хотели сдвинуть с места для каких-нибудь ремонтных работ. Атланты едва-едва удерживали его на своих плечах, покачиваясь и издавая крики ветров. В результате всего этого безобразия сверху лились потоки воды, именуемые либеральным словом "дождь".
Сумбурными движениями Квашников отодвинул в сторону стол, стулья, разбежался и со всей дури ударил ногой по ставням. Потом еще удар, еще... Косинов и Контагин, узрев в безумном поведении товарища призрачную надежду, принялись помогать. Толкали ставни ногами, руками, с разбегу и с места. Кричали и проклинали землю, на которой был построен этот дом. Но мертвое железо лишь отзывалось недовольным гулом. Стояло нерушимо, как печать самой Вечности. Потом пошли еще дальше: взяли все втроем одну из кроватей и принялись долбить ею по непоколебимой преграде. В разные стороны полетело множество щепок, спинка кровати развалилась сразу, основание выдержало аж шесть ударов и треснуло пополам.
-- Бестолку все! Вставляем назад рамы, иначе от грохота с ума сойдем! -- отдышавшись, произнес Квашников и чуть позже уныло спросил: -- А чего именно мою кровать-то схватили?
Большое количество разбросанных по полу щепок не добавляло комфортабельности в люксовое убранство квартиры, но эта проблема была второстепенной даже после других второстепенных проблем. Лакированный паркет так же играючи отражал искусственный свет люстры, как вчера и вечность назад. Его все происходящее тем более не касалось, ему лишь бы пыли не было... Контагин маячил из угла в угол, взлохмачивая копну своих волос и постоянно думал, думал...
-- Послушайте, смертные, вот какая идея! А если в том подземном ходе разворошить кладку кирпичей и прокопать выход наружу. Это долго, я согласен...
Как бы ни был неуместен смех в сложившихся обстоятельствах, но Квашников расхохотался -- в его голосе присутствовала и злоба, и обида вперемешку с горьким привкусом иронии. Он развалился на сломанной кровати, распластав руки в разные стороны:
-- Зомби, ты гений экстравагантных теорий! Представляю, как ты ложками и вилками будешь копать мерзлую глину. Более того, фундамент здания по периметру уходит вглубь метра на два. На то, о чем ты говоришь, уйдут месяцы. А у нас жратвы на сутки осталось.
-- Пинзаданза! Смертный прав! -- Контагин вновь принялся слоняться по комнате, тщетно теребя волосы и живущие под ними ленивые мысли. -- Тогда послушайте вот что: нужный нам ключ (а может, и оба) находится либо в квартире N5, либо N6, на втором этаже. Почему я так уверенно об этом говорю -- это последние две квартиры, в которых мы еще не были и понятия не имеем, что за их дверями. Надо взять, расшатать кирпич, как в прошлый раз, да проникнуть внутрь. Уж для этого-то месяцы, надеюсь, не понадобятся. И плевать как на стихи, так и на их Сочинителя!
Косинов впервые встрял в диалог:
-- Самая здравая идея, кстати, -- и от усталости зевнул.
Квашников принял сидячее положение, похлопал сам себя по щекам, мол: "соберись, не раскисай!", и выразил согласие с общим мнением:
-- Да просто ничего другого не остается. Мудрена мать, где там наши полудохлые напильники?
Оказавшись на втором этаже, Контагин, как автор идеи, назначил себя и ее исполнителем. Бодрячком и присвистывая, он принялся снимать слой штукатурки недалеко от того места, где располагался дверной замок пятой квартиры. Возникла знакомая пыль, которая клубилась в воздухе, навязчиво лезла в глаза и ноздри, эмпирически доказывая свое существование в этом мире. Свист внезапно прекратился, и Зомби как-то встревожено глянул на остальных. Потом подошел к квартире N6, проделывая там такие же пассы руками, чихая от пыли и сквернословя.
-- Смертные, дело худо...
-- Ну! -- Квашников уже готов был выхватить напильники и сам взяться за работу.
-- Здесь нет кирпичей, и эти стены не взломаешь.
Под слоем отвалившейся штукатурки показался лист железа, о его толщине можно было только догадываться. Длина и ширина также не указаны. Легкий терракотовый налет ржавчины казался сейчас самым унылым цветом во вселенной. Квашников постучал напильником по оголенной стене и сам не понял, для чего он это делает. Железо как железо. Непробиваемо. Несгораемо. По кирпичам неразбираемо.
-- Но... зачем? Какой смысл? Везде ведь обыкновенная кирпичная кладка.
В диспут вмешался Косинов, изображая специалиста по нелогичным ситуациям:
-- Думаю, парни, дело еще хуже, чем нам казалось. Это не секретный объект. Это не общежитие для семей военных. И это не начало незаконченной стройки города, как мы думали раньше... -- Косинов тяжко-тяжко вздохнул и посмотрел каждому в глаза. -- Здание, в котором мы находимся, было изначально спроектировано и построено как ловушка, описанная в стихах Сочинителя. Нам сейчас негласно дают понять, что нет иного способа выбраться отсюда, как следовать этим стихам. Давайте, я еще раз прочитаю это придурковатое творение, и мы вместе подумаем, за что в нем можно зацепиться:
"И подняли мыши вой:
"Где найти нам ключ второй?
Что поджечь, кого ограбить?
Чтобы цепи те ослабить..."
Выпал им тернистый путь,
Где ни лечь, ни отдохнуть,