Закончив еще один круг, я вернулся в спальню и, усевшись на кровать, я еще раз все хорошенько обдумал и решительно выдохнув, зашел в меню и нажал кнопку «Выход». Десятисекундный обратный отсчет медленно, словно давая время на то чтобы одуматься, тикал перед глазами до тех пор, пока единичка не превратилась в круглый ноль и краски мира вокруг не померкли.
Белые тона загрузочного модуля ослепляли не смотря на тот факт, что я все еще находился в состоянии полного погружения. Как покинуть это место и выбраться в реальный мир я не знал, но вспомнив предыдущие беседы с хранительницей здешнего пространства, я решился на диалог:
- Здравствуйте! – крикнул я, будто моя предполагаемая собеседница находилась на противоположной стороне этой бесконечной белой пустоши.
- Добро ночи Ярополк Валерьевич, - отозвался жизнерадостный женский,- вас что-то беспокоит?
- Мне бы хотелось ненадолго покинуть капсулу – скататься кое-куда, - честно ответил я.
- Система жизнеобеспечения настоятельно рекомендует не покидать капсулу, так как состояние вашего здоровья на данный момент не вызывает уверенности в том, что с вами ничего не случится, - не менее честно, ответила девушка.
- В таком случае, я буду вынужден настаивать и если вы откажите, я обращусь в суд, так как в договоре было ясно сказано что…
- Прошу прощения Ярополк Валерьевич, - тактично перебила меня девушка, - но это все для вашего же блага. Тем не менее, если вы действительно желаете покинуть свою капсул, снаружи вам будет предоставлен на роспись документ о снятии с корпорации «Universal Game» всей ответственности за ваше здоровье на время нахождения вашего тела вне капсулы.
- Я согласен, - тут же сказал я в пустоту, и пространство вокруг снова поплыло.
Сквозь муть и разводы посилившиеся в моих глазах я увидел как отъезжает в сторону крышка моей капсулы а следом за этим, появляется голова дежурного врача в белой маске прикрывающей нижнюю часть его лица. Оказавшись снаружи, я мгновенно ощутил всю разницу между моим реальным дряхлым стариковским телом и могучим абсолютно здоровым телом аватара. А ведь раньше я думал, что чувствую себя в этой шкуре вполне сносно, да только все в этом мире относительно и познается в сравнении.
Получив свою одежду и подписав необходимую бумагу, я снял в этом же здании немного денег со своего виртуального счета в игре и, вызвав такси, попросил отвезти меня в ближайший круглосуточный цветочный магазин, после чего, дал приказ следовать к воротам местного кладбища, где покоилась моя ненаглядная супруга.
Время меня хоть и поджимало, но торопиться я не стал. На Землю давно уже опустилась ночь и если верить таксисту, в это время суток нормальные люди по кладбищам не шляются. Однако я себя нормальным и не ощущал, ведь не мог же нормальный человек влюбиться в… в общем в ту, в кого кажется влюбился я.
Я не спеша переставлял подрагивающие от усталости и целой кипы различных болезней суставов и костей ноги. Разглядывая виднеющиеся в свете почти полной луны и на редкость ярких звезд надгробья, что ровными рядами усеяли все пространство вокруг и, изредка читая имена и годы жизни, я искренне удивлялся, какие же люди все-таки слабые существа.
Как бы я ни оттягивал этот момент, но он все же настал. Спустя столько времени, я вновь стоял перед могилой той, с которой шел рука об руку целых пятьдесят лет, а в груди моей все расширялась и расширялась черная дыра, всасывающая в себя любое проявление эмоций. Точно так же было и в момент обнаружения ее тела на диване в гостиной и в день похорон, когда я не проронив ни единой слезинки, смотрел, как ее гроб опускают в холодную, сырую землю.
Думаю, это своего рода защитная реакция мозга и организма в целом – оградить разум от боли, просто закупорив и законсервировав все то, что только можно. После этого, каждый раз вспоминая о ней… о нас, мой организм пытался вскрыть эти консервы, дать волю эмоциям, раскупорить пересохшие слезные каналы, но защитная система было неприступна.
- Привет Марин, - ни с того ни с сего начал я вслух, - а я вот цветы тебе принес. Лилии, как ты любишь. Знаю, я редко дарил тебе цветы, но от этого, каждый из этих редких случаев становился более запоминающимся и ценным, верно?