Он сообщил собравшимся важные голубиные новости из разных стран. Англичане, скривил он лицо, натренировали перелетных соколов на перехват почтовых голубей противника. В Германии, посерьезнел он, принят новый закон: каждый голубятник должен зарегистрироваться и в случае чрезвычайного положения предоставить своих голубей на службу государству, а государство со своей стороны будет оплачивать доставку этих голубей на тренировки и соревнования. Канадский голубь по имени Луч Света спас рыбаков, когда их лодка была затерта льдами в мерзлых водах Ньюфаундленда. А в Бельгии, этой главной державе голубей и голубятников всего мира, хотя там насчитывается всего четыре миллиона граждан, зарегистрировалось уже сто тысяч человек, выращивающих почтовых голубей, «и еще не все крылья простерты, кххх… кххх… кххх…».
Выступали и участники. Девушка из Иерусалима со слезами на глазах прочла сочиненный ею короткий и трогательный рассказ о голубе, который налетел на электрический провод и вернулся через два месяца после запуска, «ковыляя на сожженных культяшках ног». Парень из Ягура перевел отчет американского офицера Второй мировой войны: «Мы ждали известий с поля боя, и вот прилетел голубь Шер-Ами, и тело его было изранено, а в голубеграмме, которую он принес, написано: „По нам бьет наша собственная артиллерия. Исправьте наводку, иначе мы тут все погибнем“…».
Потом кто-то рассказал о почтовом голубе, который принес голодным осажденным Кандии, что на Крите, «потрясающую голубеграмму» со словами: «Съешьте меня». Завязался этический спор. Кто-то крикнул, что этому нельзя верить и этого не может быть. Но доктор Лауфер успокоил собравшихся, объявив громким голосом: «А сейчас — голуби в еврейской поэзии!» — и попросил Девочку стать с ним рядом и прочесть отрывок, который она приготовила, «из притчи нашего выдающегося поэта доктора Шауля Черниховского»,[44] где описываются разные виды голубей:
Девочка читала очень серьезно, от смущения розовея чуть глубже обычного. Доктор Лауфер поблагодарил ее и сказал:
— Наш поэт, видимо, забыл упомянуть здесь почтовых голубей, а назвал только «декоративных», — он не удержался и добавил: — «Монстров», но если присмотреться внимательнее, то в конце списка мы обнаружим «сирийцев», и не вызывает сомнения, что под этими «сирийцами» поэт подразумевал прославленных почтовых голубей Дамаска.
Среди собравшихся преобладали взрослые, и во время обеда Малыш и Девочка обменивались взглядами и прижимались под столом бедрами друг к другу. Он был ниже ее ростом и моложе, как и останется до самой своей смерти, но уже не смущался, ни с ней, ни с другими, и даже высказывал свое мнение как опытный голубятник.
Послеполуденные дебаты были посвящены обсуждению зерен, богатых белками, по сравнению с зернами, богатыми жирами, а также вопросу: может ли кормление птенцов с руки вызвать привязанность, которая потом помешает голубю спариваться с другими голубями? Затем занялись оспой и обсуждали, чем дезинфицировать голубятник во время эпидемии поносов, а оттуда уже перешли к вопросу, которому нет решения и конца: ориентируется голубь только с помощью чувства направления или запоминает детали пути и ландшафта? А может быть, верно и то, и другое? Малыш набрался смелости и заметил, что участники приписывают голубю человеческое восприятие карты и компаса и розы ветров. А он, возможно, ничего такого не понимает, и ему известно лишь одно направление под названием «домой», и он не знает, что люди дают этому направлению разные имена — иногда «на юг», иногда «на восток», а иногда «на северо-северо-запад».
Воцарилось молчание. Девочка зарделась, как гордая мать.
45