— Ну, это мы потом разберем… А вспашку лога надо прекратить!
— Оно, правда, тут рановато, — как бы с раскаянием сказал Клягин. — Сам теперь вижу. Я ведь сразу хотел за тобой послать…
— Ну ладно… Другой раз надо вопрос согласовывать… А о Гасникове я в райкоме вопрос поставлю насчет коровы. Это ему не пройдет!
Корову увезли на телеге в Застойное. За Дуней Сыроваровой прибежала сестренка Миши Фролова.
— Тетя Дуня, айда скорее на ферму.
— Зачем?
— Корову привезли. Дуня ничего не понимала.
— Какую корову?
— А я не знаю, меня наш Миша послал, он привез.
Дуня составляла отчет о надое молока и не торопилась.
За ней послали вторично.
— Что такое стряслось? — с досадой сказала она и поспешила на ферму. Корова лежала пластом, закинув голову. Андрей ощупывал ее ногу. Кругом стояли доярки.
— Ничего не будет! Все равно сдохнет.
— А ежели зашить? Срастется.
— Дорезать! — жестко сказал кто-то.
Несколько голосов подхватило:
— Скотина не мается, и людям подмога.
— И то правда, товарищ председатель. Работа вон какая тяжелая — не грешно и мяском покормить.
В это время неожиданно появилась Лиза. В белом халате, чистенькая, она шла мимо колхозников робко, словно извиняясь за свою чистоту. Перед нею расступились. Она склонилась над коровой.
— Гляди, председательша-то любопытствует, — шептали в дальних рядах.
— Кусочек пожирнее загодя выбирает!
Дуня слышала это, и в ней против ее воли поднималось чувство неприязни к Лизе и горькая обида.
— Запачкаетесь, — недоброжелательно сказала она.
— Надо перевязать перелом, — словно не слыша замечания Сыроваровой, отчетливо и властно сказала Лиза. Скинула халат, стала рвать его на полосы.
Она уверенно прощупала ногу. Перелома не оказалось, и Лиза ловко стала бинтовать рану.
Разговоры затихли. Все, затаив дыхание, следили за ее движениями. Дуня посмотрела на Андрея. Она видела, с какой благодарностью, с какой трогательной нежностью глядел он на маленькие проворные руки жены, видела, как Андрей и Лиза с полуслова, с одного взгляда понимают друг друга…
Когда Лиза выпрямилась, раскрасневшаяся и смущенная вниманием присутствующих, Дуня вдруг шагнула к ней, порывисто сказала:
— Спасибо вам…
— Ну, что вы! Я немного училась… Вот и взялась… — словно оправдываясь, сказала Лиза, счастливая, посмотрела на Андрея.
Они пошли рядом. Он, немного сутуловатый, шел боком, а она, легкая, стройная, вполуоборот к нему что-то говорила и все придерживала одной рукой платье, которое ветер приподнимал и прижимал к ее стройному точеному бедру.
— Молодчина! — сказал Миша Фролов. — Вот это я понимаю.
18
Школьники пришли на стан первой бригады с песнями. На длинном шесте принесли рогожное знамя. Антипин Ганька выступил вперед и, подняв над головой узкую ладошку, крикнул:
— В борьбе за рабочее дело, пионер, будь готов!
Разноголосый хор ответил:
— Всегда готов!
— Вот это да! — в раздумье сказал Калюжонок.
Антипа в растерянности схватился за шапку. Его поразила дерзость сына. «Ишь какой ты!.. Как же это? — думал он. — Будто прочитал. И не запнулся. Ну, ловкач!..».
— Это он тебе, Антипа, рогожу-то, — хмыкнул кто-то. — Хорош сынок!
— За дело, — вспыхнула Фрося. — Да тут и не об одним Антипе речь. Позор всей бригаде…
Она повернулась к ребятам, задорно крикнула:
— Молодцы, ребята! А теперь давайте помогите нам. Рассыпайся!..
Через несколько минут ребята уже помогали боронить, выжигали межи, жнивье, пустоши. Мальчуганы постарше брались за плуг.
За упряжку после обеда Антипа поднял двадцать пять соток, Семен — двадцать, Федька Калюжонок — двадцать три.
К концу работы организованным порядком, во главе с Батовым и Степаном, пришла вторая бригада.
— Ну, как дела? — спросил Батов.
Антипа подвел его к шесту, где висело рогожное знамя.
— Вот полюбуйся. Школьники это. Стыдобушка теперь нам.
Все ждали, что скажет Батов. Тот, сощурив глаза, раздельно прочитал:
«Позор первой бригаде за черепашьи темпы и за невыполнение норм выработки.
От пионерского отряда Застоинской школы».
— Достукались! — насмешливо сказал кто-то из второй бригады.
Ему ответили наперебой:
— Робили, сколько можем… Кони худы.
— Мы эту тряпку сымем… К вам принесем.
Антипа чуть не плакал, его лицо горело.
— Договор социалистический давайте, договор… Напишем все по форме.