За чаем Костя стал рассказывать про Корытова и Файку с такими подробностями, что Стянька мучительно покраснела.
— Зачем ты это говоришь? Неужели Фаина такая?..
— А какая? Ты думаешь, святая? Все вы хороши!
И Костя больно ущипнул подбородок жены…
20
Бригада называлась комсомольской, но в нее вошла и несоюзная молодежь.
Произошло это так.
Как только за комсомольцами закрепили отдельный массив, Федя Калюжонок заявил:
— А мы, товарищ Батов, старики, что ли? Пиши и нас в комсомольскую.
— Пиши! — подхватили другие.
Батов не стал возражать.
Бригадиром правление утвердило Семена Шабалина. Никто против этого не возражал.
Пять конных пар поставили на пахоту. Боронили на коровах. Кольке Базанову доверили сеялку. Массив пришлось увеличить. Бригада получила все урочище «Колесиха». Это была довольно широкая полоса, на ней раньше размещалось около десятка единоличных наделов. Эта полоса окружала, опоясывала горелый колок. Вырубленный когда-то Гонцовым, он теперь зарос молодыми белоствольными березами и кустами дикой рябины. От него, как спицы от втулки к ободу, тянулись межи, заросшие донником и репьем. Одной немного сплющенной стороной это огромное колесо примыкало к Спирину болоту, а у Малинового оврага граничило с полем второй бригады.
Стан свой комсомольцы оборудовали в Горелом колке, в центре участка.
— Ну, братва, не подкачаем, — сказал Семен.
— Не подкачаем! — подхватили все.
— Докажем!
— Докажем…
— Межи к чертовой бабушке!
— К чертовой бабушке…
Утром дружно принялись за работу. День прошел в шумном движении. Но когда вечером Семен обошел с саженкой вспаханное поле, оказалось, что выполнено немногим больше половины дневной нормы.
— Вот тебе на! Что же это такое? — Семен сдвинул на затылок картуз и в растерянности посмотрел на ребят.
— Эх вы, черти плисовые. «Не подкачаем!».
— Ошибка, — робко заметил Калюжонок.
— Фактура! — подхватили все, — не может быть того. Меряй еще.
Семен снова зашагал с саженкой. Все шли за ним.
Получилось то же самое.
— Ах ты, черт!..
— Вы как пашете? — спросила подошедшая Фрося.
— Как? Рогалем… — с горькой насмешкой ответил Семен.
— То-то. Рогалем. Видать, думаешь рогалем.
Семен мрачно посмотрел на концы Фросиной косынки.
— Иди-ка ты отсюда подальше, пока тебя не попросили…
— Ого!
— А вот и ого…
Фрося, подбоченившись, презрительно произнесла:
— «Молоде-е-жная! Дока-а-жем!» А сами опять лешками пашете. А мы из-за вас на коровах кружаем по одному месту. Говорила Нина и правильно говорила.
— Говорила, говорила! — передразнил один из пахарей. — Чего она, твоя учительница, в этом деле понимает? «А теперь, дети, посчитаем: дважды два — четыре», — начал он тоненько и вдруг закончил грубым голосом: — Подай-ка, старуха, счеты!..
Раздался смех.
Фрося ударила парня по спине.
Тот притворно застонал.
— Подразнись! Еще не то будет! — пригрозила Фрося.
— А ведь, пожалуй, — сказал Семен, — завтра же каждому участок дам…
— Межи хочешь опять провести?
— Ну, межи… Отдыхать будешь реже, — под общий смех закончил Семен.
Наутро, еще до солнца, он всем намерил участки. Первый запряг своих лошадей и после всех выпряг, когда на стане уже весело танцевал костер. В сумерках, пошатываясь от усталости, Семен обмерил все участки. У него самого до нормы не хватало только трех процентов. Близки к выполнению были и многие другие. И, совсем неожиданно, больше нормы дал Митенька-новосел, низкорослый, неразговорчивый парень с Забегаловского края, по-уличному Молчун.
— Вот молодец, — обрадовался Семен. — Значит, верно, участками не только норму можно дать, но и больше.
Семен привел Митеньку в пример всем другим.
— Вот как можно работать, если постараешься!
— У него кони крепче, — попытался кто-то вставить в свое оправдание.
Но это было неверно, и никто его не поддержал.
— Ну, значит, ты у нас — беспартийный герой! — похлопал Митеньку по плечу Калюжонок.
Митенька застенчиво улыбался.
На другой день Семен решил догнать Митеньку. Он все время издали следил за ним, чтоб по его работе равняться. Гоны у них были почти одинаковые… Но, как ни старался Семен, все же отставал. В то время как он делает два заезда, Митенька — три. Кони у Митеньки шли бодро, не останавливаясь.
«Видать, правда, — покрепче ему пара досталась». — Выйдя на межу, Семен отпустил свою пару и направился к Митеньке.