— Ты чего?
Алеша коротко рассказал о случившемся. Гневно потребовал:
— Этого так оставить нельзя.
— Чего?
— Найти надо, кто сделал, и наказать!
— Где же его найдешь? Рук, ног не оставил, — флегматично потянулся Цапуля.
— Значит, не хочешь искать? — запальчиво спросил Алеша.
— Зачем не хочу? Я-то хочу. Я завсегда хочу, чтоб порядок был, — и вдруг, хитро оскалившись, Цапуля спросил: — А почему это, когда тебя задели, ты петушишься, а когда у Офимьи окна выбили, ты помалкивал в тряпочку? А-а?
Красные пятна пошли по лицу Алеши. Он стал с жаром убеждать Цапулю, что хлопочет он не ради себя, а ради Сыроваровой, что нельзя допустить незаслуженного оскорбления девушки, ни в чем не виноватой.
— Она, как секретарь комсомольской организации, как член комиссии по хлебозаготовкам, кое-кому не нравится… Дело это — не простое хулиганство, а политическое дело!.. Пожалуй, разговоры Гонцова о коллективизации и это дело из одного места идут!
Алеша говорил убежденно, зло. Чувство, которое он тщательно скрывал, нашло теперь выход и накаляло каждое слово. Наконец, он выговорился и замолчал.
Цапуля сидел не шелохнувшись.
— Вот что, Алексей, — сказал он после раздумья, — промеж тобой и Сыроваровой было ли что или не было, то дело ваше. А в печенки тебе въелась, вижу, здорово. И политики в этом никакой нет. Окна в праздники отродясь бьют, что с Авдотьей приключилось — не при нас заведено. И не у таких бывало. — Цапуля хихикнул. — А мой тебе сказ: чем шуметь, взять да жениться на девке — и дело с концом… Вот так…
…Шагая в Таловку, Алеша даже не мог припомнить, что он сказал на это Цапуле. Он хорошо только запомнил его широко раскрытые глаза и беспомощно прыгающий небритый подбородок.
Алеша хотел было пойти в райком комсомола, но дорогой он решил, что надо обо всем рассказать секретарю райкома партии товарищу Храмцову.
«Дело серьезное. Не только о комсомольской чести. О Цапуле надо принципиально вопрос поставить. О коллективизации все разузнать как следует», — думал он.
Храмцов был занят на заседании, и Алеше часов пять пришлось ждать в приемной.
Зажглись огни. Наконец, девушка, дежурившая в приемной, позвала его:
— Янов, к секретарю!
Алеша встал, одернул рубашку, пригладил волосы.
Секретарь сидел, грузно всем телом надвинувшись на стол. Узкая прядь волос падала с лысеющей головы на мясистый лоб. Откинув ее досадливым жестом, Храмцов взглянул на вошедшего и указал на стул:
— Садись!
Звякнул телефон. Секретарь взял трубку.
— Здорово! Да-да, — он улыбнулся, косясь на Алешу, как будто тому не следовало увидеть улыбку секретаря. Лицо Храмцова стало замкнутым и серьезным, как только он положил трубку.
— Ну, говори. По возможности короче.
Алеша коротко и как можно спокойнее изложил суть дела.
Храмцов пальцем потер щеку.
— Да-а! М-м-да-а-а… — и, не оборачиваясь, привычным рассчитанным движением взял трубку телефона, стоящего сбоку, на тумбочке.
— Райком комсомола. Воронина. Вот что, товарищ Воронин, у меня сидит товарищ из Застойного. Избач. Да. Янов. Он сейчас зайдет к тебе. Немедленно разберись с ним по его делу. Понятно? Да. Да. А как отчет? Все еще не готов? Безобразие. Чего вы там делаете? Если к двенадцатому не будет готов, мы должны будем сделать соответствующие выводы. Хорошо. Так с товарищем Яновым разберись. Примите принципиальное решение.
Храмцов положил трубку и посмотрел, как будто удивился: почему не уходит этот хмурый кудлатый парень.
— Так вот. Разберетесь в райкоме комсомола, — сказал Храмцов и склонился над столом.
Но Алеша не уходил.
— Если вас не удовлетворит решение комсомольской организации, сообщите мне, — не глядя, сказал Храмцов и жестко закончил: — А пока до свидания.
Алеша встал. У него покраснела даже шея.
— Товарищ Храмцов! Это неправильно…
— Ну, что правильно, что неправильно, сейчас мы решать не будем, — холодно сказал Храмцов. — Одно бесспорно неправильно — обходить райком комсомола и по комсомольским вопросам сразу идти к секретарю райкома партии. Что же касается председателя Совета, то он выбран, и мы с тобой не можем снять его с работы… Только за то, что он не совсем учтиво с тобой поговорил, и за то, что он малограмотный, не всегда может кое в чем разобраться… Кстати, ты, как избач, должен его научить… А затем, товарищ Янов, вы, видимо, сами своим поведением дали повод ко всей этой истории…
Алеша не дослушал. Круто повернувшись, он быстро вышел из кабинета.