На перроне не было никого. Один начальник станции, закрывая красными ладонями зябнувшие уши, стоял у колокола, переминаясь с ноги на ногу. Шевелились от нетерпения его рыжие бухарские усы.
Лязгая колесами, поезд тронулся. Как белое петушиное перышко, обозначился на небе молодой месяц. Первой звездой вспыхнул в хвосте поезда красный фонарь. Он мигал, поминутно закрываемый ветвями берез, и, наконец, скрылся совсем. Стало тихо. Даже, казалось, слышно было, как лопаются на тополях янтарные почки.
Гонцов жадно потянул ноздрями вечерний воздух и сморщился. Где-то палили свинью. Он сорвался с места и торопливо зашагал вдоль путей. Между рельсов стояла вода. Василий обогнул водокачку и, минуя пакгаузы, вышел на обомшелую от навоза дорогу.
Дом Батищева, обнесенный конюшнями, стоял на площади, против бывшего волостного правления. Василий издали узнал его по вырезанному из железа петуху-флюгеру, который, щетинясь колючими перьями, скрипел, задорно поворачиваясь по ветру. Он точно охранял хозяйское добро.
Широкие тяжелые ворота были уже на засове. Василий потянулся к окну и осторожно постучал в наличник. Во дворе у ворот кто-то вздохнул и тихо спросил:
— Кто такой?
— Я, Гонцов.
Загремел засов. Тяжелые ворота приоткрылись, впустили гостя.
— Поздно ты, Аристархыч, — сказал Батищев. — Константин-то Васильевич уехал. Часок тому назад…
— Опоздал, — буркнул Василий и злобно выругался. — Сопляк! Отец теперь пешком иди…
— Он говорил, дела у него, — весело объяснил Батищев. — А насчет подводы — позвонить можно. По телефону.
Гонцов вошел в кухню, поздоровался с хозяйкой и, не раздеваясь, сел на лавку. Ему вдруг захотелось как можно скорее попасть в Застойное.
— Раздевайся! — предложил Батищев.
Это был старичок с заячьей губой, с выбритым подбородком. От него пахло мокрым птичьим пером.
— Нет, я домой, — отозвался Василий, однако не двинулся с места.
Хозяйка загремела самоварной трубой.
— Ночуй, — безучастно сказал Батищев.
Он сел против гостя, касаясь руками его колен. Василий, угадав, что Батищеву не хочется оставить у себя гостя, подумал с озлоблением: «А вот и останусь. Ха! Нарочно останусь!».
Батищев будто прочитал его мысли. Вяло пошевелился и сказал:
— Ну, раздевайся. Чайку попьем. Скажу тебе две новости.
— Какие?
— Может, для тебя и не новости. Из города ведь ты, а там народ умный. — Его усы чуть пошевелились. — Только правильные-то вести всегда снизу идут.
Василий поднялся с лавки и медленно разделся. Хозяйка собирала на стол. Василия удивило обилие мяса — шел великий пост.
— Не ешь? — кивнул Батищев.
— Нет.
— Ну, не ешь, постуй, за тебя другие съедят! Теперь, что съедено, только то и наше.
— Что за новости? — после тяжелого молчания спросил Василий.
— Ну вот тебе сразу и выкладывай! — Потное лицо Батищева блеснуло хитрой улыбкой. — Ты как съездил в город-то? Хлопочешь?
— Мне чего хлопотать? Я по болезни ездил.
— Болезнь теперь у всех одна. Как последнее с торгов пустят, — в постель слягешь. Последняя-то рубаха к мясу приросла.
Василий перестал есть и положил руки на стол:
— Слыхать?
— Слыхать.
— Чего?
— Я тебе говорю, две новости скажу…
— Я загадки разгадывать не востер, — буркнул Гонцов и, качнувшись всем телом, стал подниматься из-за стола.
— Сиди, сиди! Скажу! — Батищев положил руку на его плечо. — Видишь, какое дело: раскулачивание в районе назначено. Вот.
— И в Застойном?
— А ты думал — в другом государстве оно?.. Тебя первого за жабры! — Батищев неожиданно весело засмеялся. — Вот тебе первая новость. Хороша?
Василий с трудом сказал:
— У меня справка…
— Билет на тот свет…
Василия словно что-то подхлестнуло.
— В первую голову тебя… — сказал он жестко.
— И меня, — согласился хозяин.
Его спокойствие удивило Василия.
— Что будешь делать-то? — спросил он.
— Места везде хватит.
— Уедешь?
— Ясно.
— А это все?
— Так не брошу. Продам!
Тут Гонцов вспомнил городскую толкучку, и ему стало страшно. За окнами кто-то прошел, тихо шурша снегом. Батищев на мгновение замер, прислушался и, понизив голос, прошептал:
— Коней-то я всех спустил… Всех до единого. А их, говорят, порезали на колбасу.
Василий представил себе, как ел веселый пассажир колбасные колесики, и его затошнило.