7
В Таловке Батов первым долгом зашел в райком. Клягина здесь не оказалось.
— Клягин в райколхозсоюзе, — сказал Храмцов. — С утра. Ну, а ты, добрый молодец, чего вчера не явился?
— Телефонограмма пришла без меня. Ведь я же вчера звонил. У нас положение, безусловно, не терпит того, чтобы сидеть в конторе и ждать, когда в райком вызовут.
Батов озябшей рукой рванул за воротник, хотел расстегнуть, и черная большая пуговица со стуком упала на стол.
— Без жестов, пожалуйста, товарищ Батов. — Храмцов взял пуговицу, повертел ее перед глазами и осторожно положил. — Без истерик! Никто не говорит, что ты должен ждать. Но на нашем языке это называется отрывом от партийного руководства.
— Да в чем дело? — теряя терпение, перебил Батов.
— В том, что вчера было заседание бюро райкома. Вопрос о фураже. Тебя вызывали, а ты план ломаешь.
— Я о фураже вчера и звонил. В леспроме был. Не дают.
У Храмцова обозначились вокруг глаз мелкие морщинки.
— Чужими руками жар загребаешь?
— Мы им заплатили бы… за наличный расчет. Там Мухин дело мутит.
— Бросьте вы! Сами виноваты, так нечего и сваливать с больной головы на здоровую. От тебя нет даже сводок обеспеченности кормами, приходится идти вслепую. Но мы-то знаем, что у тебя творится.
— Что?
— Ничего. Давай о кормах кончим. Райколхозсоюз дает сорок центнеров с условием: вывезти в три дня. Не вывезете — отдаст другому колхозу.
Храмцов помолчал и спросил:
— Ну, что там у вас произошло? Рассказывай!
Батов коротко рассказал о последних событиях. Храмцов слушал, потирая дряблую щеку. Казалось, что у него болели зубы.
— Кто председатель колхоза? — спросил он, когда Андрей кончил.
— Я.
— Напрасно. Ты — уполномоченный райкома и должен это помнить. До тебя кто председателем был?
— Кокосов.
— Ах, да, знаю. Ну и что? Почему сняли?
— Технически неграмотный, потом чуждый. У него мать просвирня.
Секретарь поднял плечи и засмеялся.
— Испугались… Мать просвирня! Хорош… Колхозники не против тебя?
— Нет.
— Ну, это самое главное. Так вот. Клягин — в райколхозсоюзе.
Секретарь явно давал понять, что разговор окончен. Батов не уходил.
— Если дело решенное, зачем меня звали? — заговорил он. — Лошадь зря гнал… У нас и так с лошадьми беда. Колхоз до меня развалился. Теперь собираем по косточкам. Но мы все же добились: две бригады организовали, ремонт сельхозинвентаря идет полным ходом. И сводки подаем ежедневно. Вот с питанием, безусловно, плохо… У вас тут толку добиться нельзя. Можно или нет семенной фонд урезать?
— Этот вопрос завтра решим. — Секретарь перебирал на столе бумаги. — Хотел я тебе показать протокол бюро, да печатать, должно быть, унесли. Материал по ликвидации кулацких хозяйств утвердили. Семфонд тоже. Клягин привезет окончательный результат. Чего не хватит, изыскивайте на месте.
— То есть, как на месте?
— Ясно. Без всякого «то есть». По хлебозаготовкам до сих пор задолженность за вашим сельсоветом числится. Нужно найти, взять. Понятно? Тут вот дело поступило о Гонцове. Против середняка ход неверный. Это и привело к тому, что люди побежали из колхоза. Середняк — экономическая база колхоза. Бедняки только вместе с середняками способны противопоставить себя кулакам.
— Мы его не трогаем.
— А с работы сняли?
— Он больной.
— По рукам бьете. Ну ладно. Так вот, с хлебом… Мы со своей стороны хлопочем ссуду сортовых семян. Если область даст — вам в первую очередь. А теперь найди Клягина… Вот парень! Без шуму, а упорный. Большевик с десятилетним стажем. Его бы в председатели! — Храмцов встал. — Но это я так, между прочим. У него разнарядка на сено. Завтра начинайте возить. Все.
В райколхозсоюзе Батова окликнул агроном Карев:
— Слушайте, вы из «Дружбы»?
— Да.
— Слышал, слышал. У вас с кормами плохо. Даем. Из колхоза «Путь Ленина». — Глаза Карева смеялись. Чуть-чуть вздрагивали крылья бровей.
Они обменялись рукопожатием.
— Вам обязательно надо помочь.
— Спасибо! — Батов еще раз пожал сильную, мускулистую руку Карева.
— Ну, меня не за что благодарить. Мое дело маленькое. Вот правительству, партии скажите спасибо: поддержали нас. Как колхозники оценивают решение ЦК от 15 марта?
— Многие возвращаются в колхоз.
— И приказов не надо? — улыбнулся Карев.
— Нет.
Они оба рассмеялись.
— Все собираюсь к вам, — сказал Карев.
— Вот это было бы дело! У нас с землеустройством задержка.