– Комиссар Арбеттан уже несколько месяцев находится на Сагорре и проделал образцовую работу, – отпустил ненужный комментарий Оссика.
– А взрывы, – настаивал Регара, игнорируя заискивания клерка Муниторума, – вы тоже «контролируете»?
– Мы полагаем, что мятежники… – хотел ответить Оссика, но его прервал Арбеттан:
– Окрестные районы просто кишат культистами. Скорее всего, это племена из Кровавых Миров. Мы полагаем, что некоторые из них проникают на Сагорру и саботируют работу меньших, не столь охраняемых месторождений.
– Кровавый Договор? – поинтересовался Калкис.
– Судя по данным разведки – нет, – комиссар обратил бездонный омут своего взора на лейтенанта. – Вероятно всего, мятежники представляют собой мелкую группу радикалов. Беспокоиться не о чем.
– Столбы пламени, чуть не сбившие один из моих кораблей, говорят об обратном, комиссар, – сказал Регара.
– Это словно потушенный маяк, – Арбеттан снова повернулся лицом к майору. – Как я уже говорил, это касается лишь небольших месторождений. Подозреваю, что Архивраг пытается саботировать запасы топлива и тем самым вставить палки в колёса военной машине Империума. Пока что их нападения ничтожны. Патрули ежедневно прочёсывают трущобы за пределами бастиона. Мы найдём голову мятежной змеи… – медленно расцветшая улыбка Арбеттана напомнила Калкису шипохвостую ехидну, – …и отрубим её.
Но по выражению лица Регары было ясно, что тот не поверил ни единому слову.
– А теперь, джентльмены, – продолжил Арбеттан, – прошу меня простить, но я хочу поговорить с господином Оссикой. Наедине.
Он посмотрел на чиновника Муниторума.
– Полагаю, всё в порядке?
Калкис понял, что таким образом Арбеттан спроваживал их. Он заметил, как от неожиданности у Регары задёргалась щека и сжалась челюсть, когда Оссика передал майору факсимиле Муниторума с документами о расположении.
– Господин майор, пожалуйста, распишитесь.
Регара отклонил предложенное Оссикой нейро– перо, приняв от Спирса свою личную ручку, и молниеносно вывел свой автограф ровным и строгим почерком.
– Мне также понадобится одобренный список личного состава и материально– технического имущества.
Регара не повернулся, однако перед уходом сверкнул глазами в сторону Арбеттана. Калкис пропустил остальных и передал список Оссике, а затем направился к выходу. Там он заметил, как два курсанта за спиной Арбеттана расслабились. Хотя в полутьме было сложно сказать наверняка, но Калкис мог поклясться, что их руки покоились на пистолетах.
Вольпонские офицеры вернулись в стан чуть позже. «Саламандра», в этот раз без Оссики, вернулась по дороге, ведущей к бастиону, и через пару километров остановилась у места, напоминавшего заброшенный скотный двор.
Ставка Регары расположилась в покинутой сторожке, остальные же офицеры заняли помещения в пристройках к этому зданию. Для всех солдат здесь не нашлось места, однако Оссика предоставил 50– му соответствующую площадку для развёртывания – большая часть воинов и их сержантов разместились в палатках за территорией двора.
– Даже вино закончилось, – простонал Драдо, с насмешливой ухмылкой отхлебнув из гранёного стакана. Он опрокинул содержимое на песок – подобная растрата стоила недельного жалования большинства гвардейцев – и промокнул рот платком.
Калкис давно потерял всяческий интерес к алкоголю. Он, как и Драдо, сидел на хорошо сбитом офицерском стуле на входе в лагерь. И оба сходились во мнении, что вкус у вина был паршивым. Для такого редкого напитка он оказался похожим на медный фильтрат. Вместо этого лейтенант следил за тем, как сержант Пилье муштрует восьмой взвод на импровизированном плацу.
Несмотря на зной, каждый солдат был в полной экипировке, с вещмешком и в шлеме. Они выполняли приказы Пилье в быстром темпе и с максимальной отдачей. Калкиса переполняла гордость – воистину, вольпонцы были лучшим подразделением во всём Сегментуме, может, даже во всей галактике. Но пока что… они не заработали той славы, что жаждали или считали достойной себя. Такова суть войны, особенно той, что захлестнула Миры Саббат – эта мясорубка пожирала благородных мужей, лишая их всяческой славы, и перемалывала своими чудовищными механизмами в фарш. Вольпонцы были лишь каплей в этом море, и некоторые однополчане не могли смириться с этим жестоким уроком.
– Да еще сапоги грязные, будто ими в аду грязь месили, – продолжал нудить Драдо. Он указал на свою обувь, облепленную комьями красноватого песка. – Ты когда– нибудь встречал настолько паршивую пустыню? Варварство.