Стараясь подавить суеверный страх и желание убежать от очнувшейся Лэс-Теры, так как её поведение было непредсказуемо, и на оказанную ей помощь она могла ответить вовсе не добром, Элизабет постаралась улыбнуться. Она видела чёрные глаза Лэс, которые даже сейчас не утратили невозмутимость, с них постепенно спадала поволока, они снова становились блестящими, словно впитывая в себя силу окружающей среды. Лэс оставалась спокойна и уверена в себе, что вовсе не добавляло храбрости Элизабет. Но между тем девушка в чёрном скрывала сильную боль, озлобленность и беспомощность перед людьми. Элизабет поняла её состояние и решила, что будет помогать ей до конца.
– Лежи спокойно, – тихо сказала Элизабет, – ты потеряла много крови и твои раны могут оказаться смертельны.
– Где я? – спросила Лэс-Тера так, словно требовала отчёта.
– Ты умеешь говорить? – ответила вопросом на вопрос ошарашенная женщина.
– Да. Это вас удивляет? – спросила Лэс-Тера, в её голосе слышалась сила, хоть она говорила почти шепотом.
Это была сила свободного зверя, который предпочтёт смерть, чем неволю.
– Сейчас не время удивляться. Наша лошадь привезла тебя, почти мёртвую, минут пятнадцать назад. Ты знаешь, сколько это пятнадцать минут?
– Да, – ответила Лэс-Тера, – я много чего знаю.
– Мы – я и мой муж – попытаемся спрятать и вылечить тебя. Но вряд ли ты долго протянешь. Как я уже сказала – раны смертельные.
– Спасибо тебе, Элизабет.
– Ты знаешь моё имя?
– Да, как я уже сказала – я много чего знаю, – Лэс-Тера слегка улыбнулась.
Элизабет с удивлением посмотрела на неё.
– Неужели гроза всего Аулента имеет чувство юмора? Я рада, что ты не относишься ко мне враждебно, – женщина вздохнула и печально улыбнулась. – У меня нет детей, но если бы у меня была такая красивая и смелая дочь, то я бы была самой счастливой матерью не свете. Лэс-Тера, останься с нами. Сюда не приезжают люди из Аулента и мало что о нас знают. Поэтому я могу выдавать тебя за свою дочь. Это никому не покажется странным, а твоя жизнь изменится и станет спокойной.
– Мне не нужен покой, – угрюмо возразила Лэс-Тера.
– Ты так говоришь потому, что не имела другой жизни.
– Откуда вам знать?
– Твоя правда, я ничего о тебе не знаю, но разве так уж плохо попробовать начать новую жизнь? С нами ты будешь в безопасности.
– Но шила в мешке не утаишь. Моя внешность слишком хорошо известна.
– Мы подрежем и перекрасим твои волосы и дадим другую одежду. Тебя никто не узнает, ведь твоё лицо не видел никто.
– Нет. Я никогда не изменю своей внешности. Я – Лэс-Тера, и этим всё сказано. Я всегда была такой и такой останусь. Лучше умереть, чем хитрить и менять цвета, как хамелеон. Люди из Аулента часто так поступают и часто похожи на пресмыкающихся, готовых лукавить, увиливать, лгать и убивать врага со спины. Но настоящий лесной зверь не меняет шкуру и повадки, даже если смотрит смерти в лицо. Я живу по Закону Природы и поступаю, как зверь, хоть рождена жить по человеческим законам. Люди часто меняют не только внешность, но и правила. Они подстраивают закон так, чтобы легче жилось им и сами же его и преступают. Зверь никогда не изменит Закон Природы. Могут проходить века и тысячелетия, сменяться поколения людей и гибнуть планеты, развиваться новые цивилизации и угасать древние, но Закон Природы един. Он везде одинаков и ему подчиняются все планеты и звери, даже если этот закон бывает жесток. Но ведь и хорошая мать не только ласкает и балует, но иногда и наказывает. Поэтому я должна вернуться в лес или уйти в горы.
– Тебе нельзя вставать! – запротестовала Элизабет, проявляя искреннюю тревогу. – Если ты встанешь, то раны откроются, и ты умрёшь. Я даже не успела сделать тебе хорошую перевязку. И раны ещё не промыты и не обработаны!
В это время в комнату вошёл муж Элизабет. Лэс-Тера инстинктивно схватилась за стилет, но Элизабет поспешила её успокоить: