– Да ничего не случилось.
– И ты говоришь это с затаённой мукой на лице? И даже взгляд отводишь…
– Ноэми, ради всего святого! С чего ты это взяла? У тебя просто разыгралось воображение.
– Нет, всё-таки что-то произошло. После твоего вчерашнего возвращения твоё поведение ещё больше изменилось. Ты прямо сама не своя. Конечно, ты переживаешь из-за трагедии в саду, и из-за своего верного Измаила, но чем объяснить твоё отношение к Группе Риска, которую ты застала у нас дома? Как только их командир заговорил о чёрных лошадях, ты стала мрачнее тучи в бурю. Но потом, когда он упомянул о Лэс-Тере, с тобой вообще не знаю, что произошло. Я не видела твоего лица, но видела лицо господина Артура. Он посмотрел на тебя и стал бледнее мертвеца. Я думала, он потеряет сознание. Что в то время произошло, Нейман? Я знаю, что ты смотрела на него, но что за гримасу ты состроила, что этому человеку стало не по себе? Почему тебя так растревожило то, что Группа Риска хочет поймать Лэс? Объясни это, Нейман, если можешь. Только скажи правду.
– Это всё твои фантазии. Здесь нет никаких тайн.
– Нет, тут что-то кроется, – возразила Ноэми. – Ты можешь обмануть кого угодно, но только не меня. Я уже давно за тобой наблюдаю.
Нейман вздохнула и поглядела вдаль. Ноэми была права: в её душе творилось что-то неладное.
– Лэс не должны поймать, – тихо, но твёрдо произнесла Нейман, и Ноэми снова ощутила ледяной холод в голосе сестры.
– Почему ты против того, чего хочет весь Аулент?
– Мне безразлично, что хочет Аулент. Главное – я не хочу этого, – заявила Нейман.
– Что тебя связывает с Лэс? Нейман, скажи правду! Доверься мне, я пойму тебя. Никто не узнает о том, что ты скажешь мне.
– Ноэми, вчера я, рассказывая о том, что со мной случилось, сказала неправду. Вернее, не всю правду… – призналась Нейман после некоторых колебаний.
– Что же в твоих словах не было истиной? – Ноэми не сводила внимательный и испытывающий взор с Нейман, которая избегала смотреть в глаза сестре.
– Всё, что я рассказала о регетарках, действительно было так. За мной на самом деле гналась свора этих монстров. Они ранили Измаила, и это тоже правда. Но нас спала от гибели не река. Когда я и Измаил бросились в воду, часть регетарков осталась, а остальные последовали за нами. А если регетарк полез в воду, то значит, он чрезвычайно голоден и его уже ничто не остановит. Они переплыли реку и следом за нами вышли на берег. Измаил истекал кровью и уже не мог продолжать путь. Я подумала, что это конец. Регетарки неумолимо приближались и находились совсем близко, когда из леса послышались выстрелы. Несколько зверей были убиты, но большинство просто озверело. В эту минуту из леса показался тот, кто стрелял. Это была Лэс-Тера на своём чёрном коне и в сопровождении пантеры. Она спешилась и натравила свою лошадь и пантеру на оставшихся регетарков. Такой бойни я ещё в жизни не видела. Мой Измаил просто ягнёнок по сравнению с конём Лэс. Когда регетарки были уничтожены, Лэс удалилась так же быстро, как и появилась. Я перевязала раны Измаилу и целую ночь шла с ним по лесу. Что было дальше, ты знаешь.
– Нейман, ты видела Лэс? – глаза Ноэми округлились от удивления и любопытства. – Ты правда её видела?
– Да. И более того: она спасла мне жизнь. Поэтому, что бы о Лэс не говорили, я не желаю ей зла, ведь она помогла мне и, только благодаря ей, я вернулась домой живой.
– Теперь ты действительно всё рассказала? – Ноэми недоверчиво смотрела на сестру.
– Да. Ты сомневаешься?
– В последнее время у тебя появилось, мне кажется, много тайн и я ни в чём не могу быть уверена относительно тебя.
Нейман насторожилась и вопросительно посмотрела на Ноэми:
– Что ты имеешь в виду?
– То, что ты почти в любую свободную минуту стараешься покинуть дом.
– Но ведь я лечу рабов, пастухов, живущих по соседству фермеров и животных. Я врач и не могу оставить их без помощи.
– Нет, Нейман, то, что ты делаешь днём, меня меньше волнует, чем другое.
– Что именно?
– Я часто замечаю, что по ночам ты отсутствуешь, – продолжала Ноэми. – Иногда я допоздна сижу за книгами и слышу тихие шорохи в твоей комнате. Только не думай, что я шпионю за тобой. Несколько раз я подходила к твоей двери и, если она оказывалась не запертой, то я наблюдала всегда одну и ту же картину.