– Нейман, ты куда? – встревожилась Изабелла.
– Я скоро, возможно, вернусь. Мне нужно кое-кого навестить, – бросила на ходу Нейман, и побежала по лестнице вниз.
Растерянной Изабелле не оставалось ничего, как беспомощно посмотреть сестре вслед. Она знала, что когда Нейман в таком состоянии, то остановить её никто не сможет.
Через пять минут копыта Измаила звонко застучали по мраморным плитам.
Нейман, похоронив мать и сестру, вернулась к себе в комнату, надеясь дать, наконец, волю слезам, но её ждал один из рабов. Он сообщил, что нашёл человека, у которого не было правой кисти руки. Сам он убийцу не видел, но соседи сказали, что заметили, как вчера этот человек вернулся домой, истекая кровью и у него не доставало конечности.
– Поместье твоё, можешь отправляться на Альдерус когда захочешь, – сказала Нейман Гио, а именно этот парень принёс ей долгожданную весть.
Убийцу звали Леон Хауц, он был отцом Иларии, и к нему сейчас направлялась Нейман.
В доме Леона Хауца царила паника и смятение, так как единственный кормилец семьи лишился руки и не мог больше служить телохранителем императора. Госпожа Хауц рвала на себе волосы от горя и причитала так, что её было слышно в соседних домах. И для этого у неё были серьезные причины, ведь теперь некому будет содержать семью из семнадцати человек детей. Илария, самая старшая из дочерей, ещё училась. Поэтому вся надежда теперь была только на одного сына, который уже начал службу во дворце императора простым стражником. Правда с ним служил ещё и брат-близнец, подававший большие надежды, но месяц назад он вернулся из леса чуть живой и с тех пор оставил службу, так как стал хромым. Он молчал и никому не рассказывал о том, что с ним произошло, и кто доставил его в больницу. Только Илария знала, что его покалечил конь, принадлежавший Нейман де Эриндо. Два старших брата-близнеца являлись сводными для Иларии и других – они были детьми Леона Хауца от первой жены, рано умершей. Сейчас обоим недавно исполнилось двадцать земных лет.
Дом Леона Хауца находился на окраине города и не отличался большими размерами. Он располагался в достаточно зажиточном квартале Аулента. Нейман, скакавшая карьером, увидела этот ненавистный двухэтажный дом ещё издали. Подъехав к нему, она, не сбавляя скорости, заставили Измаила перепрыгнуть через невысокий забор. Несколько переполошившихся детей испуганно побежали прочь, едва увидев прыгающую через ограду лошадь. Не осталось это событие незамеченным и соседскими слугами, которые тут же побежали сообщить обо всём своим господам.
Нейман спешилась и быстро вошла в дом, не таясь и не ожидая приглашения. Ориентируясь на голос причитающей госпожи Хауц, Нейман быстро нашла нужную ей комнату и, отворив дверь, бесцеремонно перешагнула порог.
На несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Госпожа Хауц и с десяток младших детей испуганно взглянули на непрошенную гостью в траурном одеянии, жаждущую мести. Она смотрела на Хауца так, словно собиралась разорвать его в клочья. Никто другой её сейчас не интересовал.
Леон застонал, открыл глаза и увидел неподвижно стаявшую фигуру в чёрном плаще. Сначала его сковал страх – ему показалось, что он видит Лэс-Теру. Но потом он немного успокоился, так как вошедшая девушка была без вуали. Однако и её взгляд ничего хорошего ему не предвещал. Нейман походила на раненую пантеру, вырвавшуюся из клетки.
– Зачем ты пришла, Нейман де Эриндо? – стеная, спросил Леон.
– Я пришла, чтобы восстановить справедливость, и кое-что вернуть, – с этими словами Нейман слегка откинула плащ и вытянула вперёд руку. – Узнаешь?
В руке она держала отгрызенную собакой кисть мужчины, с судорожно сведёнными пальцами, на одном из которых виднелся дешёвый перстень.
Увидев этот кусок плоти с запекшейся кровью, жена и дети Хауца в испуге закричали и хотели выбежать из комнаты, но Нейман опередила их. Стремительно закрыла дверь на ключ, а его выбросила в окно, захлопнув раму так сильно, что сломала защёлку. Дети, с плачем и криками, сбились в один угол, прижимаясь к матери и глядя на зловещую, с жестоким и безжалостным взглядом, Нейман. На крики детей и госпожи Хауц уже сбежались соседи, но прочная дверь была заперта.