– Я пришла сюда, чтобы исполнить то, что обещала своей плачущей сестре у смертного одра нашей матери, – твёрдым голосом произнесла Нейман, не обращая внимания на вопли семейства Хауца.
– Пощади детей! – взмолился Леон. – Разве ты не видишь, что они насмерть перепуганы. Если ты хочешь со мной поговорить, то сначала выпусти их отсюда.
– А ты пощадил Ноэми? Когда ты вонзил кинжал в её спину, ты подумал о том, что будет чувствовать её мать? Но, впрочем, моя мама тоже скончалась и в этом виноват твой сын, достойный отца. Ну что, вы довольны?! – воскликнула Нейман.
– Мой сын не виноват. У тебя нет доказательств, – возразил неуверенно, но нахально убийца.
– Мои люди нашли тебя и видели, как твой сын отлучился вчера вечером. Он уехал, чтобы убить меня, но моя мама ценой своей жизни спасла меня. Ты, подлый убийца, знал, что Ноэми перед смертью мне всё рассказала, и ты послал сына, чтобы убрать свидетеля, но я жива и всё знаю. Один раз вы пытались уже убить меня, и надо было уже тогда добить твоего сына, а не везти его в больницу и проявлять милосердие к тому, кто не умеет сражаться с честью и способен нанести лишь удар в спину. На этот раз милосердия не будет! Мне не известно, где сейчас твой сын, стрелявший в мою маму, но он вскоре пожалеет, что не убил меня, так как я буду мстить безжалостно, не делая никому исключений. Сначала я буду морально мучить и пугать твоих детей и жену, Хауц, пока они не сойдут с ума или не разбегутся из этого дома. Потом погибнут твоя жена и одна из твоих дочерей, и ты узнаешь всю боль потерь, которую испытывают сейчас мои сёстры и брат. Твои дети останутся без матери, но это ещё не конец. Если ты сможешь пережить весь этот ужас, то потом погибнешь и ты, – Нейман говорила это, всё ближе подходя к Хауцу и держа пред его глазами его же руку. – Око за око, зуб за зуб…
– Леон, что происходит? Что за ужасы она говорит? – спросила перепуганная и ничего не понимающая жена Хауца. – Нужно вызвать полицию, ей место за решёткой!
– Это вам всем место за решёткой! – огрызнулась Нейман, резко повернувшись к жене Хауца. – Вы убили моих мать и сестру, вы пытались уничтожить меня, вы застрелили мою собаку и по вашей вине мои сёстры и брат остались сиротами! Так что же вы хотите от меня? Что бы я была вам благодарна за всё это? А, может, мне начать убивать вас прямо сейчас одного за другим?!
У Нейман был такой зверский вид, что дети закричали ещё сильнее, видя, что эта девушка готова на всё.
– Не слушайте её, она просто сумасшедшая, – пытался успокоить свою семью Хауц. – Она сама не знает, что говорит!
– У меня есть неопровержимые доказательства, – неумолимо продолжала Нейман, – и я смогу доказать твою вину. Но я не стану мстить и марать о вас руки, если ты, Хауц, и твой сын сами сдадитесь правосудию и закону, признаетесь в убийстве моих матери и сестры. Если же вы этого не сделаете, то я сама докажу вашу вину, а потом займусь вашей семьёй. Если, конечно, раньше меня до вас не доберётся Лэс-Тера. Как видите, я предлагаю вам выбор, я не так уж безжалостна.били моих мать и сестру. е Хауца. ой.на Хауца.
В этот момент дверь затрещала и вылетела. В комнату ввалились мужчины с топорами и кинжалами.
Нейман, уже выдвинув свой ультиматум, решила спастись бегством, так как сейчас для неё важнее всего было остаться живой и невредимой, чтобы защитить сестёр и брата. Спрятав, как улику, кисть руки Хауца в мешочек на поясе, она неожиданно для всех стремительно бросилась в окно. Тонкое стекло со звоном разбилось, когда Нейман кинулась на него, рискуя пораниться, и выпрыгнула, довольно удачно, со второго этажа. Через секунду она была уже в седле, и верный Измаил, взяв с места в карьер, легко перемахнул через забор.
Нейман мчалась без остановки. Тысячи мыслей в голове, ярость и гнев поглотили её полностью, заглушив все остальные чувства. Она находилась уже на территории своего огромного поместья, когда почувствовала жгучую боль в правом плече, которым выбила стекло. Остановив Измаила, она вытащила платок, чтобы перевязать эту рану, так как другие представляли собой всего лишь царапины и не представляли опасности. Отбросив с плеча плащ, Нейман с ужасом и изумлением посмотрела на рану. Из неё торчал кусок стекла, но не это потрясло девушку. Сама рана оказалась глубокая и не большая, но из неё по руке Нейман стекала голубая кровь.