Вошла рабыня.
– Нэринэ, позови сюда Райтису, но, чтобы об этом никто не знал, – приказала Нейман.
Нэринэ молча поклонилась и вышла. Без промедлений она вернулась в комнату вместе в Райтисой.
– Оставь нас, Нэринэ, и проследи, чтобы никто нам не мешал, – Нейман произнесла это, выразительно поглядев на Нэринэ, и верная служанка удалилась.
Шестидесятилетняя Райтиса происходила из землян, имела белую кожу и каштановые волосы. Она, видимо, была рождена свободной, но как часто бывает, в детстве её похитили и продали в рабство. Райтиса, очень добрая и терпеливая, любила детей графини Ронды, которых воспитала и многому научила.
– Райтиса, сядь возле меня, – Нейман указала на диван напротив своего кресла, – и расскажи кое-что, только правду.
Юная графиня была грустна и подавлена, но говорила с решимостью. Ей необходимо установить истину.
– Я чем-то провинилась?
– Нет, Райтиса. Хотя, молчание тебе и маме стоило нарушить раньше. Теперь уже ничего не исправить, и я сама буду платить за последствия, но правду я имею право знать.
– О чём ты говоришь, Нейман? – непонимающе спросила женщина.
Нейман устремила на неё свой холодный, но глубоко спокойный взгляд из-под чуть нахмуренных бровей. Она смотрела пристально и проницательно, и Райтиса поняла, что её молодая госпожа уже не та девочка, которую она всегда знала. Нейман изменилась, изменилась очень сильно и эти перемены в ней произошли за последние часы. Она будто сразу повзрослела на несколько лет под тяжестью обрушившихся на неё обязанностей и горя. Графиня Ронда знала, кого оставить после себя хозяйкой, но сейчас Райтиса очень сомневалась, будет ли по плечу этой девушке тот груз, который на неё возложили.
– Я хочу узнать о том, почему у Ноэми была голубая кровь. Сегодня отрылась ещё одна тайна – я терианка тоже. Умирая, мама сказала, что ты всё знаешь, и потому не отговаривайся, это уже не имеет никакого смысла… Я хочу знать всё.
– Нейман, то, о чём ты просишь, являлось тайной много лет, и я не знаю, как ты всё воспримешь.
– То, как я к этому отнесусь, не должно тебя волновать. После того, что произошло, уже ничего хуже быть не может. Поэтому не молчи, Райтиса. Я не буду говорить об этом всем и каждому, но я сама должна знать, почему у меня кровь вымершей расы. Почему мама молчала все эти годы? Какая кровь у Марии и Изабеллы?
– Хорошо, Нейман, я тебе расскажу. Только вряд ли тебя порадует мой рассказ. Всё это началось двадцать лет назад. Графиня Ронда родила четырёх девочек и акушерка, у которой было много работы, осмотрев детей, сказала, что двое из них, вероятно, скоро умрут и им нельзя помочь. Врач уехала, а я осталась с молодой матерью, рыдавшей над своими умиравшими детьми. Через несколько часов обе девочки скончались. Была ночь, и все слуги спали. Я долго утешала графиню и, наконец, взяв умерших детей, вышла из дворца, чтобы унести их подальше от матери.
Графа в то время не было дома, и я решила отнести умерших девочек в небольшой флигель за дворцом, чтобы похоронить их, когда вернётся граф. Возвращаясь во дворец, я услышала плач ребёнка. Остановившись, я сориентировалась в темноте и пошла на этот звук. Ночь выдалась тёмная, и мне пришлось очень долго шарить в темноте, пока я не наткнулась на что-то мягкое. В кустах роз лежала какая-то шкура, и из неё доносился плач. Мне стало жаль несчастное дитя, и я принесла свёрток во дворец в свою комнату, находившуюся возле спальни графини Ронды.
Когда я включила свет, то увидела, что принесла белую шкуру регетарка, очень хорошо выделанную. Развернув её, я чуть не упала от неожиданности: в шкуру был завернут не один, а два ребёнка. Это были две девочки в пелёнках из белого шёлка, рядом с ними лежало несколько терианских украшений из драгоценных камней.
– Что там, Райтиса? – услышала я голос графини и обернулась.
Графиня стояла на пороге и смотрела на детей. Конечно же, она понимала, что это не её воскресшие девочки, но сколько тепла было в её взгляде.
Я рассказала, как нашла девочек, и спросила, что с ними делать. Графиня Ронда подошла к ним, склонилась над плачущим ребёнком и взяла эту девочку на руки. В неё впился шип от розы, и потому она плакала. Графиня вытащила колючку, и мы увидели каплю крови. Эта кровь была голубого цвета.