Нейман машинально, словно стараясь отгородиться от какой-то беды, опустила на лицо вуаль.
Волчицей звали слепую женщину, которая была бедной и жила из милости при дворе императора. Эта женщина неопределённых лет носила длинную свободную одежду, полностью скрывавшую её фигуру. На голове у ней было старое выцветшее покрывало, которое прятало русые уже достаточно седые волосы и частично лицо. Волчицу боялся весь Аулент, так как она имела способность найти любого человека, идя за ним по следу, словно собака. Эта женщина непостижимым образом чувствовала нужного человека и шла за ним безошибочно, если ей это приказывали. И чаще всего она находила того, кого искала. Волчицу считали каким-то сверхсуществом и говорили, что она когда-то перенесла сильнейший стресс и в результате этого у неё развилась способность находить людей. Эта женщина постоянно бродила по улицам кого-то ища и однажды на неё обратил внимание император, с тех пор она стала жить при дворце. Но навязчивая идея кого-то найти так и не покинула эту несчастную. Её стали звать Волчицей и иногда заставляли искать людей, что приводило в ужас горожан, когда слепая начинала метаться по Ауленту. Имя Волчицы эта женщина получила потому, что чаше всего она бродила по улицам по своему желанию и постоянно повторяла: «Мой ребёнок... Где мой ребёнок?» Из чего стало ясно, что она когда-то потеряла дитя и теперь ищет его, но на вопросы о своём малыше не отвечала ничего, а только плакала. Это женщина походила на зверя, ищущего своего пропавшего детёныша. Она была не только слепой, но и отчасти сумасшедшей.
– Она ищет кого-то, – Эсфирь даже под сомнение это не ставила, – и вероятней всего Нейман.
– Почему ты так решила? – спросила Леония.
– Голос интуиции, – пробормотала озадаченная Эсфирь.
– Это легко проверить. Волчица, ища кого-нибудь, всегда держит в руке вещь, принадлежащую этому человеку, – вмешался Рэтас.
– Это верно, – согласилась Нейман, и подошла к Эсфири.
Приоткрыв дверь, она выглянула на улицу.
Волчица была уже довольно близко. Она шла неуверенно, часто останавливаясь и поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. В её движениях улавливалось что-то такое неестественное, что, казалось, она шла не по своей воле, а по чьему-то указанию, действующему на неё словно гипноз. В руке женщина держала серебряное украшение с чёрными жемчужинами, в котором Нейман узнала свой ножной браслет.
Тихо закрыв дверь, Нейман приподняла край юбки и увидела, что на правой щиколотке у неё действительно отсутствует браслет. Ночью, из-за паники, она не заметила, что потеряла его.
– Волчица ищет меня, – подтвердила Нейман. – У неё мой ножной браслет. Вероятно, я его потеряла, когда спрыгнула с лошади. У этого браслета плохая застёжка, и я уже давно собиралась поменять её, и вот теперь она оказала мне плохую услугу. Но зачем и кто меня ищет?
– За тобой есть, кому охотиться, – уклончиво и быстро пробормотала Эсфирь, так как в присутствии Леонии и Рэтаса она не могла говорить откровенно. – Думаю, она в основном идёт по запаху, а ты, Нейман, буквально благоухаешь розовым маслом. Тебя за километр можно почувствовать, даже не обладая чутьем Волчицы.
Эсфирь, явно нервничая, но, стараясь сохранить хладнокровие, ходила взад-вперёд по двору.
– Рассвет и эта женщина неумолимо приближаются, поэтому расскажи, Эсфирь, как мне выйти из Аулента. Я хочу поскорее покинуть город, а там будь что будет, – решила Нейман.
– Нейман, тебя схватят прежде, чем ты успеешь пройти сто шагов, – остановила Нейман Леония. – Твоя чёрная одежда сразу привлечёт внимание.
– Но что же мне делать?
– Я нашла выход! – воскликнула Эсфирь и бросилась в дом.
Она вернулась с небольшим флаконом и белой вуалью.
– Надень это, Нейман. Это единственная моя вуаль, но сейчас она может спасти тебя.
Не дожидаясь ответа новой подруги, Эсфирь стянула с неё чёрную вуаль и накинула свою.
Леония и Рэтас молча наблюдали за действиями Эсфири, которая могла найти выход из любого положения и обвести кого угодно вокруг пальца. Леония часто говорила, что Эсфирь никогда не попадёт в ад, а на вопрос: «Почему?», отвечала: «Черти долго не выдержат её общества и взбалмошных выходок, и сбегут вместе со своими сковородками». А если бы Леония знала, что Эсфирь и есть Одинокий Убийца, то она сказала бы, что черти вообще не пустили бы Эсфирь в свой ад, ради своей же безопасности.