– Ну вот, Нейман, ты уже начала помогать мне, рассказав очередную загадку Теры. В своём расследовании я обращу внимание и на этот факт.
– Я вижу, что тебе нравится этот величественный дворец.
– Я в восторге!
– Это заметно.
Поднимаясь по широкой лестнице, Нейман сказала:
– Но сейчас он пуст и холоден. Эти стены пережили не один век, но, наверное, они никогда не видели такой пустоты и безысходности, как сейчас. Этот дворец самый большой и богатый во всём Ауленте. Но когда я брожу по нему и слышу только свои шаги, то мне кажется, что он тесен, как склеп, в котором нет ни одной живой души. И никто, никто не может понять, как мне тяжело…
Ей не обязательно было это говорить – Стелла и так видела, что радости в этом дворце мало, а его хозяйку не назовёшь счастливым человеком.
– Ну вот мы и пришли, – сказала Нейман, открывая большую двухстворчатую дверь.
Это оказалась библиотека. Она имела метров двадцать в длину и десять в ширину. С правой от двери стороны располагались три окна по всей длине комнаты. Они были высокими, но не очень широкими. Стены и простенки между окнами занимали от пола до потолка книжные полки. Пол устилал большой светло-коричневый узорчатый ковер, очень толстый и мягкий. Под цвет ковра на потолке видела массивная и изящная люстра, в которой блестели камни коричневого цвета. Посредине комнаты находился огромный стол, покрытый белой полировкой и имевший ножки в виде львиных лап. Возле него стояли два просторных мягких кресла. Одно из них полностью покрывала белоснежная шкура.
– Располагайся, Стелла, – пригласила Нейман, указывая на одно из кресел, а я сейчас включу лампу. – У нас нет компьютеров и прочего, поэтому есть только старые книги.
– Ничего, мне это даже нравится, – у сверхисследовательницы при виде стольких книг загорелись от новой радости глаза. – Я люблю, когда книги шуршат и сделаны из бумаги. Обожаю старые свитки и рукописи. Всё электронное не так меня привлекает.
Кресла стояли боком к столу и были повёрнуты друг к другу. Стелла опустилась в ближайшее из них, то, что было покрыто шкурой. Оно оказалось очень удобным и мягким. Но расслабиться и отдохнуть ей не довелось. Проведя рукой по шкуре, Стелла через секунду с криком ужаса вскочила.
В тот же момент Нейман включила настольную лампу с абажуром и, недоумевающе и встревожено, посмотрела на бледную перепуганную Стеллу, которая так закричала, будто увидела змею.
Тибо подошёл к креслу, понюхал шкуру и тихо угрожающе зарычал, ощетинившись и сделав шаг назад.
– Что с тобой? – забеспокоилась Нейман, подойдя к ней. – Тебя что-то испугало?
Нейман огляделась. Ничего страшного в комнате не было, а между тем Стелла побелела как мел, и Нейман не знала, что и подумать.
Сверхисследовательница сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться, но при этом неотрывно смотрела на предмет своих страхов, словно боясь, что если она выпустит его из вида, то эта шкура тут же набросится на неё.
– Нейман, – произнесла с лёгкой дрожью в голосе Стелла, – скажи, откуда у тебя это?
Стелла указала на белоснежный мех, покрывавший кресло.
– Это шкура регетарка. Неужели это она тебя так напугала?
– Ты уверена, что это именно шкура регетарка? – с недоверием переспросила сверхисследовательница, не сводя глаз с испугавшего её предмета, и пятясь от кресла, будто оно могло укусить.
– Да, я абсолютно в этом уверена. Это мех терианского хищника, – подтвердила терианка. – Я сама его убила полгода назад. Почему тебя так пугает эта шкура?
Стелла с минуту молчала, но терианка ясно видела, что с ней что-то происходит. Тибо тоже нервничал, но сдерживал свои эмоции. Наконец, Стелла медленно подошла к креслу и осторожно провела по шкуре рукой, о чём-то вспоминая. На её лице отразились боль и грусть.
– Нейман, – тихо призналась она, – в детстве я пережила трагедию, которая навсегда оставила след в моей душе. Мне страшно даже вспоминать об этом. Это самый большой страх в моей жизни…