Сев на край постели, Нейман осторожно откинула конец плаща с лица Стеллы, но, вскрикнув, тут же снова накрыла. Лицо пострадавшей покрывали кровь, грязь и царапины. Её трудно было узнать, но ведь близость смерти никогда не украшает человека.
На секунду Нейман показалось, что она вновь видит лицо брата, которого так же, как и Стеллу, принесли в плаще. У Леонарда тогда всё лицо было в крови, и он умер на руках Нейман. А вчера, тоже в плаще, унесли Эсфирь, но только уже мёртвую.
С трудом взяв себя в руки и отогнав болезненные воспоминания, терианка откинула край плаща так, чтобы обработать рану, но не видеть лица полумёртвой девушки.
– Не умирай, Стелла, прошу тебя, – умоляюще прошептала сквозь слёзы Нейман, промывая рану. – Я и так слишком многих похоронила… Ты должна жить, Звезда Теры!
Она осторожно обрабатывала рану, которая находилась в области виска, чуть ближе к затылку. Слёзы терианки невольно падали на чёрные волосы Стеллы, которые та покрасила.
Вдруг раненая слабо застонала и немного повернула голову.
Поняв, что Стелла приходит в себя, Нейман окончательно откинула с её головы плащ и осторожно вытерла мокрым полотенцем испачканное лицо, но пятна крови не хотели оттираться. Послышался очередной стон, более громкий и мучительный.
Желая узнать, вернулось ли к Стелле сознание, Нейман попросила:
– Открой глаза, если ты меня слышишь. Ответь мне, это я – Нейман.
Но реакции никакой не последовало, хотя сознание к раненой явно возвращалось.
«Ну, хорошо, – подумала Нейман, – если ты не в силах открыть глаза, то попробуем другой способ».
– Скажи, как твоё имя.
Раненая снова застонала, а затем открыла глаза и, поглядев полубессознательным взглядом на Нейман, прошептала:
– Лэс… Лэс-Тера.
После этого она снова впала в беспамятство, а перепуганная Нейман онемела от неожиданности и резко вскочила, не зная, что и подумать.
«Лэс? Почему Лэс? – с беспокойством думала Нейман. – Что это: правда или бред, сказанный в бессознательном состоянии?»
Нейман откинула с раненой весь броне-плащ, и удостоверилась, что та одета в чёрное платье. Но это не то, которое она видела утром на Стелле. Оно тоже чёрное и длинное, и сшито по-териански, но из другой материи. Ко всему прочему, у лежавшей на кровати девушки отсутствовала чёлка, тогда как у Стеллы она была. Нейман хорошо помнила, что Стелла отрезала утром чёлку, покрасила и сильно завила себе волосы.
– Или это не Стелла, или я действительно схожу с ума, – сказала себе ошарашенная Нейман.
Всё ещё не веря своим глазам и пребывая в полной растерянности, она повернула голову раненой и внимательно всмотрелась в исцарапанное перепачканное лицо. Это точно была не Стелла. Терианка снова занялась раной. Кем бы ни была эта пострадавшая, она нуждалась в помощи. Вдруг затянувшаяся рана стала немного кровоточить, и Нейман увидела голубую кровь. Она не была раньше видна из-за слоя чей-то красной запекшейся крови и грязи. Но теперь, когда рана окончательно промыта, она и показала истинную суть раненой. Кровь почти не текла, так как повреждение получено не от оружия, а от сильного удара обо что-то или чем-то.
Сомнений больше не оставалось – это Лэс. Значит, Артур и Дик ошиблись и принесли вместо Стеллы Лэс-Теру, сами того не подозревая. Но как такое могло произойти? Терианка тщетно ломала голову над тем, что произошло с тех пор, когда она в последний раз видела сверхисследовательницу.
Растерянная и не знавшая, что теперь делать с раненой, Нейман принялась перевязывать рану, делая как можно больший слой бинтов, чтобы голубая кровь не пропиталась через повязку.
Один раз Нейман уже спасла Лэс-Теру, но никогда не думала, что ей придётся делать это снова. Но где же Артур и Дик нашли её? Как она могла оказаться у них в руках? Почему Лэс в таком состоянии? И где, в конце концов, Стелла? Последний вопрос мучил терианку больше всего.