Стелла вспомнила, как враги падали под точными и молниеносными ударами стилета Лэс. Но воздух всё больше насыщался газом и потому, забившись в тёмный угол и чувствуя нараставшее головокружение, боль в лёгких и слабость от потери крови, Стелла медленно теряла сознание. Она увидела появившегося Рэма, но не смогла произнести ни слова. Она сидела в самом тёмном месте, а чёрные платье и волосы делали её абсолютно невидимой для кого бы то ни было, в том числе и для зэрграверянина.
Вовремя подоспевший Рэм принял Лэс за Стеллу, а затем получил рану и упал. Стелла видела, как, очнувшись, он завернул Лэс-Теру в плащ и унёс её, так и не поняв, кого спасает. Рэм ушёл, а обессилевшая Стелла потеряла сознание. В последний момент сверхисследовательница подумала лишь об одном: она уже никогда не очнётся…
37. Лэс, Стелла и Нейман.
Земля вокруг была изрыта и перевёрнута. Попадались глубокие ямы и глыбы камней. От травы не осталось и следа, но зато было много обугленных деревьев, с корнем вырванных и в беспорядке упавших. Всё это покрывал пепел, который взлетал от дуновения малейшего ветерка.
Пейзаж производил угнетающее и тягостное впечатление. Так выглядел лес после взрыва катакомб.
Нейман медленно ехала по этому обезображенному участку леса. Измаил внимательно и осторожно переступал ногами. Кругом стояла мёртвая тишина.
«Эсфирь потрудилась на славу, – думала Нейман, глядя вокруг. – Если бы она увидела, к чему привела её самодельная бомба, то, наверное, ужаснулась. Хотя вряд ли, ведь Эсфирь уже много лет была отверженным человеком без сердца. Но разве могла она предугадать, что вместе с её врагами погибнет Стелла? Бедняжка могла спастись от этого взрыва только чудом. И на это чудо я буду надеяться, даже вопреки очевидному».
Вдруг под копытами коня раздался треск.
Нейман посмотрела вниз и увидела обугленный череп, на который случайно наступил Измаил. Неподалёку от черепа валялся кусок чьей-то руки. Это было уже выше сил Нейман, и она погнала коня прочь, желая поскорей покинуть ужасное место. Терианка мчалась галопом до самого дома семьи Риа, и в её голове невольно возникала одни и та же мысль: «Этот череп вполне мог принадлежать Стелле».
Возле дома Нейман увидела двух коней. Она хорошо знала этих лошадей, потому что сама продала их Группе Риска и на них ездили Том и Артур. Сегодня эти двое пришельцев снова приехали к Стелле, во всяком случае, они так считали.
Обеспокоенная Нейман спрыгнула с коня и быстро вошла в дом, чуть не сбив с ног служанку.
– Где Стелла? – спросила Нейман ошарашенную женщину.
– Она должна быть в кабинете. Минуту назад к ней поднялись два господина из Группы Риска, – ответила та.
Вконец перепуганная Нейман побежала наверх. Дверь в кабинет была приоткрыта. Терианка тихо подошла к ней и заглянула внутрь. Там находились только Том и Артур. Нейман поспешила в комнату Стеллы и застала одевавшуюся Лэс-Теру.
– Ты хочешь говорить с Артуром и Томом? – испугалась Нейман, едва переступив порог.
– А разве у меня есть выбор? – в свою очередь спросила Лэс-Тера, стоявшая у большого зеркала, но, в отличие от Нейман, выглядела она совершенно спокойно и даже равнодушно.
– Лэс, как же ты с ними встретишься? Они ведь не глупы и сейчас не вечер.
– Мне придётся с ними поговорить, – спокойно произнесла Лэс-Тера, поправляя на себе изумрудно-зелёное платье. – В конце концов, это всё равно рано или поздно случится.
– Я так боюсь, Лэс.
– Ничего, как-нибудь выпутаемся. Единственное, что сейчас меня беспокоит, так это полное отсутствие в гардеробе Стеллы чёрной одежды. Меня раздражают светлая обстановка и платья. Поэтому я чувствую себя, как рыба на суше, – сказала Лэс-Тера, выходя с Нейман из комнаты.
– Если бы ты оделась в чёрное, это был бы полный провал, – выразила своё мнение Эриндо.
Когда они зашли в кабинет, Нейман сразу же ощутила изучающие взгляды Артура и Тома. Они без сомнений что-то подозревали. Поспешив усадить Лэс-Теру, Нейман встала позади её кресла и оперлась руками о его спинку, чувствуя, что её ноги подкашиваются от волнения.
В отличие от неё, Лэс-Тера вела себя спокойно и с пугающим хладнокровием. Можно было сказать, что она чувствует себя, как дома, только была слишком уж мрачной. Казалось, эту дочь Теры ничто не может вывести из равновесия. Лэс села так, чтобы оказаться в тени плотной портьеры. Артур и Том, вынужденные сесть напротив Лэс, оказались на свету, и яркое солнце светило им прямо в глаза.