Он зашуршал, открывая своё содержание той, которой его предназначили несколько тысячелетий назад.
На нём было всего несколько слов, написанных по-териански: «Я здесь. Встречай меня».
– Что там? Что? – спросила Элиэнта, сгорая от нетерпения.
Лэс-Тера на секунду превратилась в немую статую, что-то собирая воедино в уме. В её голове из тысячи осколков собралась целая картина. Для неё это послание стало как свет, озаривший непроглядную тьму. Словно ключ к секретной информации, хранившей всю истину, как она есть.
Элиэнта взяла из рук сестры папирус, прочла единственную строчку завещания, и спросила:
– Что он этим хотел сказать? – смысл послания был ей не ясен.
– Не он, а ОНА, – всё ещё находясь в состоянии близком к ступору, ответила Лэс-Тера, сделав понятное только ей открытие.
– Я не понимаю.
– Она здесь, она уже здесь! – почти крикнула, словно очнувшись, Лэс-Тера.
А потом быстро схватила папирус с кольцом, сорвалась с места и со скоростью стрелы побежала прочь. Казалось, она боялась куда-то опоздать.
– Лэс, подожди! – страшась остаться одна в этом мрачном месте, крикнула Элиэнта.
Уронив догорающий факел, она бросилась догонять сестру.
О третьем завещании в эту минуту они напрочь забыли.
Впереди сияли лучи восходящего Альтаира, а в комнатах без окон до сих пор царила тьма.
Упавший факел откатился в сторону и остался лежать в двух шагах от ещё одной, третьей и последней двери. Он погас, успев осветить ненадолго печати, в каждой из которых блестел драгоценный камень.
На печатях стояло имя получателя: Луифидели Стелла Риа де Флаэс.
И срок вскрытия: как можно скорее.
41. Луифидели.
– Рэйми, вы уверены, что не ошиблись? Может, Стелла вовсе не королевская дочь? Мало ли детей в то время подкидывали териане, чтобы спасти их? – Беглар слабо верил в подобное.
– Нет, это она, – подтвердил Рэйми. – В этом я не сомневаюсь. Жаль только, что на её поиск ушло шестнадцать лет и за это время погибли Эллада, Эсфирь и Ноэми. И всё же все они, умершие и живые, дети Альта и Дарейнис. Посмотрите, сколько в них не только внешнего сходства, но и сходство в судьбах. Лэс имеет верного друга в образе чёрной терианской пантеры, а рядом со Стеллой всегда Тибо, тоже чёрный. Эсфирь, Нейман, Ноэми и Стелла между шестью и девятью годами своей жизни потеряли своих отцов, так как отец Стеллы погиб на Этосе, граф де Эриндо покинул свою семью, а у Эсфири убили не только приёмного отца, но и всю семью, включая Элладу. Они все очень талантливы и много бед перенесли, особенно Нейман и Эсфирь. У них обеих приёмные семьи, как и их настоящие родители, погибли от рук леруев, которых здесь зовут Красными Вампирами. Они очень страдали, но только Нейман смирилась и носит в себе эту боль, а Эсфирь в такой же ситуации поступила иначе – она стала мстить.
– Да, оригинальное семейство, – заметил озадаченно Артур. – Стелла, рождённая королевой, выросла в семье археолога, Нейман стала графиней де Эриндо, Лэс-Тера разбойничает в Ауленте и лесах, Элиэнта выросла ангелом, Эсфирь – убийцей. И главное все они сёстры и никто из них, кроме Лэс-Теры и Элиэнты, не знал своего происхождения.
– Что ты имеешь против моей семьи? – неожиданно раздался угрожающий голос Нейман, которая с момента появления Рэйми и Группы Риска практически не произнесла ни слова.
– Ничего, – ответил Артур, – абсолютно ничего. Мы узнали все тайны Теры, и нашлась пропавшая королева. Но остаётся одна важная проблема: как теперь разоблачить леруев? Когда была жива Эсфирь, она могла их найти, но теперь, даже имея доказательства, мы сможем предъявить их только императору и Леону Хауцу. Остальные же разбегутся как мыши, и их невозможно будет разыскать, а Эсфирь умерла и не сможет нам помочь.
– Зато остальные живы, – прозвучал чей-то уверенный, если не сказать угрожающий голос.
В дверях стояли Лэс-Тера и Элиэнта.
– Лэс-Тера, ты здесь? – удивился и одновременно испугался Рэйми. – Почему ты пришла сюда? Тебя могли увидеть!
– Не беспокойся, Рэйми, я и Элиэнта пришли не из любопытства, и значит, были осторожны, – заверила его Лэс-Тера.
Её лицо сейчас скрывала короткая полувуаль, на Элиэнте была длинная полупрозрачная вуаль, достигавшая своими краями почти до пола.