У него под каждой рукой было по чемодану. Зейн и Черри тащили гроб и были похожи на служителей-похоронщиков. На другом гробе растянулся на спине Натэниел. Рубашку он снял, волосы распустил, руки сложил на животе и закрыл глаза. То ли изображал мертвеца, то ли просто загорал.
— Ничего себе — «помогли бы»! — Джемиль ткнул ногой в сторону остатков багажа. На поле стояли два чемодана и огромный кофр.
— Господи, — сказала я, подходя к этой куче. — Мой тут только один чемодан. Кто этот франт, что притащил столько барахла?
Зейн и Черри осторожно поставили гроб на асфальт.
— Мой только один чемодан, — сказал Зейн.
— И моих три, — добавила Черри, почему-то смутившись.
— А чей кофр?
— Его прислал Жан-Клод, — сказал Джейсон. — На случай, если у нас будет встреча с местным мастером. Он хотел, чтобы мы не ударили в грязь лицом.
Я скривилась, глядя на кофр.
— Только не говорите мне, что я должна буду надевать то, что приготовил мне Жан-Клод!
Джейсон осклабился.
Я замотала головой:
— Даже видеть не хочу.
— Может, тебе повезет, — сказал Джейсон, — и вместо переговоров тебя попытаются убить.
— Ты полон оптимизма, — огрызнулась я.
— Специальность у меня такая.
Натэниел повернул голову и посмотрел на меня, не снимая с живота сцепленных рук.
— Я могу поднять гроб, но он громоздкий, нести неудобно. Мне нужна помощь.
— Это уж точно, — ответила я.
Он замигал, поднял руку, чтобы прикрыть глаза от солнца. Я встала так, чтобы он мог смотреть на меня, не щурясь. Тогда он улыбнулся.
— Какого черта ты решил загорать на гробу? — спросила я.
Улыбка у него чуть увяла, потом совсем исчезла.
— Сцена в склепе, — сказал он, будто это все объясняло. Может быть, но не мне.
— Не понимаю.
Натэниел поднял с гроба только голову и плечи, будто пресс качал. Мышцы живота гладко напряглись.
— Ты что, не смотрела мои фильмы?
— Извини, нет.
Он сел окончательно, привычным жестом обеих рук оглаживая волосы. Стянув волосы серебряной заколкой, он закинул каштановый хвост себе за спину.
— Я думала, серебряное украшение жжется, когда коснется кожи ликантропа, — сказала я.
Натэниел встряхнул волосами, устроив серебряную заколку точно у себя на шее.
— Так и есть.
— Наверное, небольшая боль заставляет вертеться мир.
Он лишь глядел на меня своими странными глазами. У него было выражение лица парня, намного старше девятнадцати лет. Морщины на гладком лице не виднелись, но в глазах лежали тени, которые не изгладит ничто. Косметическая хирургия для души — вот в чем он нуждался. Снять невыносимое бремя знания, которое делало его тем, чем он был.
Джейсон приблизился, хромая, с двумя чемоданами.
— У него один фильм есть про вампира, который влюбился в невинную девушку.
— Ты его видел, — сказала я.
Он кивнул.
Я покачала головой и взяла один чемодан.
— У тебя для нас есть машина? — спросила я Джемиля.
— Фургон.
— Отлично. Хватай чемодан и покажи, куда идти.
— Я багажом не занимаюсь.
— Если все поможем, то загрузим фургон вдвое быстрее. Я хочу увидеть Ричарда как можно скорее поэтому перестань изображать из себя примадонну и помоги.
Джемиль посмотрел на меня долгим взглядом, будто отсчитывал секунды, потом сказал:
— Когда Ричард найдет тебе замену на посту лупы, черта с два ты будешь мной помыкать.
— Отлично, а пока что — давай работай. Кстати, это еще не помыкание. Когда я тобой буду помыкать, ты это поймешь.
Он низко рассмеялся, накинул пиджак и взял кофр. Такую дуру могли поднять лишь двое сильных мужчин. Он же пошел вперед и даже не оглянулся, оставив мне последний чемодан. Зейн и Черри подняли гроб и пошли за ним. Джейсон заковылял за ними.
— А я? — спросил Натэниел.
— Надень рубашку и жди у гроба. Посторожи, чтобы никто Дамиана не тронул.
— Я знаю женщин, которые готовы были бы заплатить, чтобы я снял рубашку.
— Жаль, что я не из них.
— Ага, — согласился он. — Очень жаль.
И подобрал с земли рубашку. Я оставила его сидеть на гробу посреди бетона, держа рубашку в руках. У него был вид какой-то заброшенный и макабрический. Мне очень жаль было Натэниела. Жизнь ему выпала суровая, но тут уж не моя вина. Я платила за его квартиру, чтобы он не выделывал фокусы для сведения концов с концами. Впрочем, я знала стриптизеров из «Запретного плода», которые вполне поддерживали свое существование на одну зарплату. Наверное, Натэниел не умеет обращаться с деньгами. Кто бы мог подумать?
Фургон был большой, черный и зловещий, вроде тех, в которых приезжают на место преступления серийные убийцы в телефильмах. И в жизни тоже серийные убийцы, бывает, ездят в фургонах, но предпочитают цвета бледные с ржавыми пятнами.
Джемиль вел машину, мы с Черри сидели рядом с ним на переднем сиденье, багаж и все остальные — позади. Я думала, Черри попросит меня сесть в середину, потому что я дюймов на пять ниже ее, но она не попросила. Она просто влезла в фургон, села в середину, подобрав длинные ноги выше приборной доски.
Дорога была отлично вымощена, почти без ухабов, и если затаить дыхание, то два автомобиля могли бы разъехаться, не оцарапав друг другу краску. Деревья обступили дорогу с обеих сторон. Но с одной стороны проглядывал манящий провал, с другой стороны — каменистая земля. Я предпочитала смотреть на землю. Деревья были достаточно густы, чтобы создавать иллюзию безопасности, но потом расступились, как большой зеленый занавес, и вдруг стало видно на много миль. Иллюзия исчезла, и стало ясно, насколько мы высоко. Конечно, не серпантин в Скалистых Горах, но вполне хватит, если фургон вылетит за обрыв. Падать с высоты — одно из самых нелюбимых мною занятий. В обивку я не вцеплялась, как в самолете, но я в душе человек равнин, а не гор, и была бы рада оказаться в долине пониже.
— Тебя забросить в полицейский участок или сначала в пансионат? — спросил Джемиль.
— В полицию. Ты сказал — «пансионат»?
Он кивнул.
— Сельская жизнь? — спросила я.
— Слава богу, нет, — ответил он. — Удобства внутри, кровати, электричество — все путем, если ты не особенно придираешься к интерьеру.
— Не сверхмодное заведение?
— Вот именно.
Черри сидела между нами неподвижно, сложив руки на коленях. Я заметила, что она не пристегнулась. Моя мать была бы сегодня жива, если бы была пристегнута, и потому у меня на этом месте пунктик.
— Ты не пристегнулась, — сказала я.
Черри покосилась на меня.
— Тут и без того тесно, так еще и ремень будет давить.
— Я знаю, что ты вполне переживешь полет через ветровое стекло, — настаивала я, — но заживление таких повреждений взорвет твою легенду.
— А я должна изображать человека? — спросила Черри.
Хороший вопрос.
— Для местных — да.
Черри без дальнейших споров пристегнулась. Леопарды-оборотни выбрали меня своей Нимир-ра всем сердцем. Они так рады были, что у них нашелся защитник, пусть даже всего лишь человек, что ворчать им и в голову не приходило.
— Ты зря мне не сказала, что мы будем сливаться с фоном. Я бы оделась по-другому.
— Ты права, надо было сказать. — На самом деле мне самой только сейчас пришло в голову.
Дорога спустилась вниз, где местность сходила за равнину. Деревья стояли так густо, что могли вызвать клаустрофобию. Земля все еще полого выдавалась, напоминая, что едем мы по подножию гор.
— Нам подождать тебя возле участка? — спросил Джемиль.
— Нет, ребята, вам лучше там не светиться.
— А как ты попадешь к пансионату? — спросил он.
Я покачала головой:
— Не знаю. На такси?
Он посмотрел на меня — очень красноречиво.
— Такси в Майертоне? Вряд ли.
— А, черт, — сказала я. — Ладно, отвези нас к пансионату. Я потом возьму фургон и вернусь в город.
— С Джейсоном? — спросил Джемиль.
— С Джейсоном, — кивнула я. И посмотрела на него. — Ребята, что это вы так меня окучиваете? Мы все знаем о возможных проблемах, но что-то вы чертовски осмотрительны. — Я села прямее и вгляделась в профиль Джемиля. Он смотрел на дорогу так сосредоточенно, будто жизнь его от этого зависела. — Что вы от меня скрываете?