— Хотите, девчата, я предскажу вам сегодня вашу судьбу?
Мы смеемся:
— Ты, случайно, не цыганского племени?
— Конечно. А вы и не знали? Ехали мимо цыгане и выронили из кибитки… Словом, слушайте!
И льются рассказы-экспромты о наших судьбах… Мария, конечно, сестра милосердия. Кем же еще ей быть с ее ласковыми добрыми руками, с ее мягкостью и отзывчивостью?
Ну а я, оказывается, в будущем талантливая актриса. Это Валька вспомнил, как я много раз принимала участие в наших студенческих спектаклях. Но приходит завтра, и он уже фантазирует по-другому:
— Ты будешь поэтессой. Вот попомни мое слово, Лида.
Славный Валька! Как случилось, что твое предсказание-шутка сбылось. Я и в самом деле не бросила с тех далеких и милых годов писать стихи…
И даже одно из них посвятила тебе. Ты его не знаешь, но мне дороги эти строчки:
Да, вижу и слышу, как ты говоришь мне:
Я вздыхаю, стряхивая с себя задумчивость. Где же вы, друзья-товарищи? Как сложились ваши судьбы? Вас нет рядом со мной, но я помню всех. Поэтому время от времени я возвращаюсь в юность. Спасибо тебе, незнакомая девушка Рая, за то, что своим письмом ты еще раз помогла мне побывать в юности!
НИТОЧКА НЕЗРИМАЯ
Дедушко Слышко
Всю свою жизнь не могу мимо книжного магазина пройти, чтобы не заглянуть, не узнать, какие новинки поступили.
Так было и зимним вечером 1939 года. С работы домой спешила, а в магазин все-таки завернула. На витрине новая книга. Вид у нее какой-то особенный. И название необычное: «Малахитовая шкатулка». Взяла я ее в руки. Переплетом залюбовалась. Весь он как будто из золота вылеплен. Медальон на обложке, и в нем фигурки старика и ребят вытиснены. Сидит старичок и что-то ребятам рассказывает. А внутри книги черными силуэтами медальончики рисунков разбросаны по страницам.
«Уральские сказы». Пробежала начало одного, другого. Что за чудо? Будто не уезжала я никуда из Кунгура. Будто не было этих двадцати лет, что прожила я вдали от него. Словно снова заговорил со мной кто-то родным уральским говорком.
«Басенька девонька уродилась»… «понятливой парнишечко, ласковой»… «в голбец спустилась»… «старенькую гуньку на себя набросила»… «завидки берут»… «заделье закинула»… Вот они, милые сердцу, знакомые с детства словечки, обороты. Дедушко Слышко заговорил со мной со страниц этой чудесной книги. Радостно стало мне. Вроде дух захватило от радости.
Могла ли я тогда уйти домой без этой книги? Так и живет у меня с того года «дедушко Слышко». Нет-нет да и заговорит со мной уральским говорком, хитровато прищурив глаз. Так я узнала и полюбила сказы Павла Петровича Бажова.
А в 1945 году была у нас в Челябинске конференция. Со всей области съехались на нее писатели. Надо было поговорить о многом, о своей настоящей и будущей работе… И вдруг в зал вошел человек, поразивший меня своим видом. Простая светлая блуза, кожаный ремешок, мягкие сапожки. Белая борода вольно разметалась на его груди. В руке зажата трубка… Но больше всего запомнились глаза, умные, с лукавинкой.
«Натянуть бы на этого старичка простую войлочную шляпу да на плечи старенький армячишко накинуть — чем не дедушко Слышко?» — подумала я. А зал в это время взорвался аплодисментами.
— К нам приехал Павел Петрович Бажов, чтобы принять участие в нашей конференции, — объявила Людмила Константиновна Татьяничева. И зал снова загремел аплодисментами.
Так вот оно что! И впрямь «дедушко Слышко» к нам на конференцию пожаловал!..
Старая телеграмма
Клочок оберточной бумаги, пожелтевшей от времени и клея. Узкие полоски телеграфной ленты с выцветшим текстом: «2 адреса Челябинск ЧТЗ 7 участок 23 квартира 13 Кузнецову Копия Преображенской Москвы Сердечно благодарю желаю успехов Маршак». И на круглом телеграфном штемпеле дата «10-11-47»…
Тридцать пять лет хранится у меня эта телеграмма. Хранится вместе с маленькой книжечкой С. Маршака «Стихи», на титульном листе которой размашистая авторская надпись: «Дорогой Лидии Александровне Преображенской с пожеланием счастья и поэтических успехов».