Друг дома
Вальтер Патцак был услужливым малым. Заметив, что у дамы, стоявшей перед ним на эскалаторе, застрял в ступеньке каблук-шпилька, он не только спас ей туфлю и усадил поневоле «охромевшую» в такси, но и не отказал себе в удовольствии проводить ее домой до самого подъезда — не потому, что он отличался бойкостью, просто ему было по пути. Дама, явно растроганная столь изысканной любезностью, пригласила его к себе на чашку чая. Они расположились за столиком черного дерева, на котором была рассыпана колода карт.
— Вот так сижу и раскладываю пасьянсы, — сказала она, перебирая карты. — Дама червей на короля пик, трефовый валет на червонную даму…
Хотя он не смог придумать ничего подходящего в ответ, тем не менее его пригласили на следующую субботу к восьми вечера.
— Вы обязательно расскажете мне о своей работе, и поподробнее, ведь быть репортером — это ужасно интересно!
Ну, особенно много рассказывать ему не пришлось. И сидели они не за столиком, а на кушетке. Да и не только сидели. Ведь он был очень услужливым малым.
В следующую субботу они опять встретились на кушетке, затем во вторник утром. А потом в воскресенье в полдень, и снова, и снова. Они уже взяли это в привычку.
И соответственно утратили осторожность.
Так что начальник отдела министерства Ремигиус Хлоупка в один прекрасный день, притом совсем случайно, обнаружил кое-какие следы. А потом — уже совсем не случайно, а в ходе чуть ли не криминалистического розыска — нашел в ночной тумбочке жены фотографию. С дарственной надписью.
Увы и ах, душа его раздвоилась: на одну половину эта находка почти не подействовала, зато другая пришла в ярость. Эта вторая половина сказала ему: «Бедный Ремигиус, ну что тебе еще осталось? Только беситься». И он страшно взбесился. Будь жена здесь, она бы не узнала своего прекраснодушного муженька в этом рассвирепевшем дикаре. Но она сидела в кафе и листала журналы, а посему лишь ни в чем не повинной кушетке пришлось выслушивать, какого он мнения о собственной супруге, — целых десять минут. Потом, правда, одинокому обвинителю показалось слишком глупым обращаться с речью к мебели, и в наступившей тишине он услыхал голос первой половины души: «Что вы хотите, господин начальник отдела? Развода? Судебного процесса по поводу нарушения супружеской верности? Или, может, дуэли? Короче: скандала?» Разумеется, этого он не хотел. Но все еще чувствовал себя должником второй половины души, той, разъяренной. А потому дернул себя за волосы и рванул на груди рубашку — символически, конечно, — просто-напросто расстегнул воротничок. И тут же ему пришла мысль — разорвать фотографию. На этом стандартном снимке для паспорта был изображен широколицый молодой человек: волосы начесаны на лоб, как у Марлона Брандо в роли Марка Антония, большие вопрошающие глаза, столь же вопрошающий открытый рот, все очень серьезно, чуть ли не до тупости. А вообще-то славный парень, вызывающий доверие. Даже несмотря на то, что написано на обороте: «Регине, моей тайной королеве, от Вальтера, 24 марта».
Значит, они забавляются уже месяца три, сообразил муж Ремигиус Хлоупка, начальник же отдела Хлоупка подумал, что как раз эти три месяца прошли для него особенно приятно: ни единой ссоры, удивительно мало пожеланий, ни одного упрека и она уж совсем не переутомляла его, как случалось прежде. Более того, эти три месяца она была, как никогда, предупредительной, терпеливой, чуткой и такой милой да нежной, какой он давненько ее не видел. Одним словом, в дом вошло счастье, и то обстоятельство, что счастье это, собственно, не вошло, а прокралось, ничуть не поколебало намерения Хлоупки отныне удержать его здесь навсегда.
Поэтому он спрятал фотографию обратно в тумбочку, ободряюще улыбнулся себе в зеркало и на радостях хлопнул в ладоши. А затем поехал в частное детективное агентство с поручением: во-первых, установить имя, фамилию, профессию, адрес и условия жизни молодого человека и, во-вторых, по возможности круглосуточно регистрировать дальнейшие события. Что поделаешь, если жена моложе на двадцать лет.
Вышеупомянутый молодой человек в течение пяти с половиной семестров изучал журналистику и уже около года служил в редакции газеты «Абендпост», в отделе местной хроники, в качестве самого младшего подручного. С утра до вечера он на ногах, хотя материал, за которым его посылают, всего лишь пустяковые транспортные аварии, драки, квартирные пожары и тому подобные происшествия, которым посвящаются в лучшем случае мелкие заметки, но не репортажи; короче, такие вещи недостаточно сенсационны для газетной полосы; практически он работал в корзину, а ведь мечтал когда-то о передовых статьях.