Все трое Кортни отступили в прохладную тень склада, пересекли широкий мощеный двор и прошли к конторе. Том опустился в кожаное кресло у погасшего камина. Дориан, поджав ноги, сел на кожаную подушку у дальней стены. В своем зеленом тюрбане и вышитом халате он походил на восточного властителя, кем и был когда-то. Сара закрыла дверь, но осталась стоять возле нее, чтобы не дать подслушать. Ожидая, пока заговорит Том, она разглядывала братьев. Трудно было представить себе менее похожих родственников: Дориан строен, элегантен, невероятно красив, а Том большой, прочный и грубовато-добродушный. Его сила даже столько лет спустя поражала ее.
– Я с удовольствием свернул бы щенку шею. – Приятная улыбка на лице Тома сменилась выражением ярости. – Кто знает, во что он нас втянул?
– Ты когда-то тоже был молод, Том Кортни, и всегда оказывался по уши в злоключениях. – Сара ласково улыбнулась ему. – Почему, по-твоему, я в тебя влюбилась? Вовсе не за твою красоту.
Том пытался сдержать улыбку.
– Это было совсем другое, – объявил он. – Я никогда не напрашивался на неприятности.
– Конечно, не напрашивался, – подтвердила его жена. – Ты просто хватал их обеими руками.
Том подмигнул ей и повернулся к Дориану:
– Как, должно быть, хорошо иметь послушную, уважительную жену, такую как Ясмини. – Но сразу стал серьезен. – Баккат еще не вернулся? – Пастух послал одного из своих сыновей, чтобы рассказать Тому о ночном приходе Джима. – Именно так поступил бы и я. Джим, может, и необуздан, как ветер, но он не дурак, – сказал он Саре.
– Нет, – ответил Дориан, – Баккат с остальными пастухами все еще гонит стада по всем дорогам по эту сторону гор. Даже бушмен Кайзера не сможет отыскать следы Джима. Думаю, Джиму удастся уйти. Но куда?
В поисках ответа оба посмотрели на Сару.
– Он все тщательно продумал, – сказала она. – Я видела, как он день назад уводил мулов. Кораблекрушение могло быть счастливой случайностью, но он так или иначе собирался снять девушку с корабля.
– Проклятая бабенка! Почему всегда и во всем виноваты женщины? – возопил Том.
– Уж кому-кому, а тебе не следовало об этом спрашивать, – ответила ему Сара. – Ты похитил меня, увел от родного очага, когда мушкетные пули свистели у нас над головами. Не пытайся разыгрывать передо мной святошу, Том Кортни!
– Милостивое небо, нет! Я почти забыл об этом. Но ведь мы славно повеселились, правда, моя красавица? – Он наклонился и ущипнул Сару за ягодицу. Она шлепнула его по руке, а он невозмутимо продолжал: – Но эта женщина, с которой Джим, – кто она? Тюремная шлюха? Преступница? Воровка? Сводня? Кто знает, кого себе выбрал этот олух?
Дориан с добродушным выражением следил за этой перепалкой, раскуривая кальян. Эту привычку он приобрел в Аравии. Но вот он достал изо рта мундштук слоновой кости и сухо заметил:
– Я разговаривал с десятком людей, которые были на берегу и всё видели. Возможно, она – все перечисленное, но только не шлюха. – Он выпустил облако ароматного дыма. – Говорят о ней разное. Катенг говорит, что она прекрасный ангел, Литила – что она золотая принцесса. Баккат сказал, что она прекрасна, как богиня дождя.
Том насмешливо фыркнул.
– Богиня дождя на тонущем тюремном корабле? Скорее нектарница, вылупившаяся из яйца канюка. Но куда Джим повел ее?
– Со вчерашнего дня никто не видел Заму. Я не видела, как он уходит, но, думаю, Джим отослал парня с мулами куда-нибудь дожидаться его, – предположила Сара. – Зама сделает все, о чем попросит его Джим.
– Джим говорил с Баккатом о Дороге Грабителей, – добавил Дориан, – и велел ему замести следы на всех дорогах на север.
– Дорога Грабителей – выдумки, – решительно сказал Том. – В этой местности нет никаких дорог.
– Но Джим в это верит. Я слышала, как он обсуждал это с Мансуром, – сказала Сара.
Том встревожился.
– Это безумие. Ребенок и шлюха-арестантка с пустыми руками отправляются в дикую глушь? Да они и неделю не продержатся.
– С ними Зама, и вряд ли у них пустые руки. Джим прихватил шесть груженых мулов, – сказал Дориан. – Я проверил, чего не хватает на складах. Он хорошо отбирал. У них снаряжение и продовольствие для долгого пути.
– Он даже не попрощался. – Том покачал головой. – Мой сын, мой единственный сын, и даже не попрощался.
– Он немного спешил, брат, – заметил Дориан.
Сара сразу встала на защиту сына: