— Это как нападение врага,— сумрачно объяснил Чита.— Она все сжигает молниями или превращает в крошки и шлак…
Яр больше не решился приставать с расспросами. Ребята и так были перепуганы.
Чита, видимо, догадался, что Яру по-прежнему ничего не ясно.
— Что это за тучи, никто не знает,— сказал Чита.— И откуда они берутся, толком не известно. А мы тем, более не знаем. Последний раз нашествие случилось, когда нас на свете не было.
— Я уже была,— всхлипнула Данка.— Только я ничего не помню.
Яр посмотрел вверх. Отверстие под потолком выделялось, как бархатный черный кружок на слабо освещенных камнях.
— И долго длится нашествие? — спросил Яр.
— Говорят, недолго,— ответил Чита.— Как гроза… Только после этого целые сутки нельзя высовываться из убежища, потому что остается электричество. Между домами молнии проскакивают… И еще рассказывают, что часть тучи оседает и живет…
— Как это?
— Не знаю… А нам придется здесь до завтрашнего вечера отсиживаться.
— Повезло еще,— как-то очень по-взрослому заметил Алька.
— «Повезло»! — с сердитым всхлипом отозвалась Данка.
Огонь опять с треском разгорелся в очаге. Но теперь он не радовал. Глядя на пламя, Алька пробормотал:
— Там, наверно, дома горят…
Игнатик прошептал:
— Яр, не сердись. Я ведь не нарочно.
— За что мне сердиться, Тик?
— Если голубятня сгорит… Я тогда не знаю, как ты обратно…
— Обратно — это потом,— сказал Яр.— Там посмотрим.
Он был почти спокоен. Скадермен Ярослав Родин попал на незнакомую планету и оказался в чрезвычайных обстоятельствах. Скадермену Родину было не впервой попадать в такие обстоятельства. Взять хотя бы случай, когда вездеход заглох в песчаных горах АЦ-1. Шансов на возвращение тогда было не больше, чем сейчас.
Оказавшись в чрезвычайных обстоятельствах, член экипажа СКДР должен данные обстоятельства взвесить, поставить перед собой четкую задачу и всеми средствами стремиться эту задачу решить.
Задача была: обеспечить безопасность четырех несовершеннолетних граждан Планеты, с которыми скадермена Родина свела судьба или случай. Это был долг скадермена Родина. Это было желание Яра— пятого человека в маленькой компании заговорщиков, запертых в старой крепости. Яр прогнал воспоминание об уютной рубке скадера и деловито сказал:
— Будем устраиваться на ночь.
К счастью, досок в круглой комнате было много: целый штабель. Из них сделали широкие нары. Нечего было постелить и нечем укрыться, но Алька бодро сказал:
— Подумаешь! Обойдемся.
Яр, однако, понимал, что придется всю ночь поддерживать огонь, иначе ребята продрогнут в зябком каменном помещении.
Спать никто не хотел, мешали тревожные мысли. Да и рано еще было. Чита неуверенно попросил:
— Яр, вы не могли бы рассказать про другие планеты?
— Мог бы,— согласился Яр. Надо было занять время.
Он стал рассказывать про вихри Меркатора, про песчаных кротов на АЦ, про развалины Леды. Про Черные Кристаллы, которые без лишних церемоний выставили со своей планеты экспедицию землян.
— А что за кристаллы? В самом деле живые? — заинтересовался Алька.
— Безусловно… И не совсем черные. Когда приглядишься, у них в глубине мерцают радужные огоньки. Словно световая азбука или сигналы какие-то… Разные были кристаллы — некоторые с ноготь, а некоторые с дом. Они все время росли и соединялись в разные фигуры. Будто город из себя строили… Конечно, это была жизнь, только нам совершенно непонятная…
— А вы пытались объясниться? — спросил Чита.
— Всеми способами… И на третий день на громадном кристалле появились ответные слова. Метровыми буквами, очень красивым академическим шрифтом: «Уходите, пожалуйста. Вы нам мешаете».
— И вы улетели? — огорчился Алька.
— А что было делать? В чужой дом соваться без спросу?.. Мы позволили себе только одну невежливость. Уже из люка наш тогдашний капитан, Лева Замятин, сказал им: «Ну и фиг с вами, хрустальные болваны».
Игнатик улыбнулся. Алька оживленно спросил:
— А они ответили?
— Ответили,— соврал Яр.— Зажгли слова: «Фиг с тобой, Лева».
Данка тоненько засмеялась. И вдруг отчаянно вскрикнула, слетела с нар.
По шероховатой доске ползло странное существо размером с желудь. Не то жук, не то шмель с короткими крылышками. Оно слабо двигало ножками, скребло отвисшим брюшком по дереву. Оно тускло поблескивало, как свинец.
За ним ползли еще два таких же существа. Чита, Игнатик и Алька следом за Данкой шарахнулись с нар.
— Вот они…— вздрагивая, сказал издалека Чита.
— Кто? — спросил Яр, передернувшись от отвращения.
— Ну, эти… из которых состоит туча.
Яр пересилил себя и нагнулся над насекомым. Скорее всего, это был шмель. Яр потянул к нему палец.
— Не трогай! — взвизгнула Данка.
Яр поморщился и тронул шмеля. Между пальцем и шмелем проскочила синяя искра. Палец ощутимо кольнуло. Яр отдернул руку.
— Электрические твари… Да не бойтесь, поодиночке они не опасны. Противно только…
Шмель, выпустив заряд, перевернулся на спину, дернул ножками и съежился. Яр опять задел его, искры не было.
— Сдох,— сказал Чита.
Подскочили Игнатик с Алькой, обломками досок трахнули по шмелям— по живым и по издохшему. Игнатик был бледный, и на лбу у него искрились капельки. Он часто переглатывал.
Яр взял за крылышко раздавленного шмеля. Тот оказался удивительно тяжелым — как свинцовая пуля. Из лопнувшего брюшка свисал комок внутренностей — что-то вроде смолы с желтыми прожилками.
«Ничего похожего на простое насекомое»,— подумал Яр. Зажмурился от брезгливости и кинул шмеля в огонь. На пальцах осталась жирная металлическая пыль, похожая на графитную смазку.
— Наверно, они в щель под дверью пролезли. Пойду заложу,— сказал Чита и с короткой доской стал подниматься по лесенке.
— А может, оттуда залетели? — Игнатик посмотрел на отверстие под потолком. Отдушина была высоко, да и заткнуть нечем.
Но и не надо было затыкать. Чернота вверху исчезла. Виднелось синевато-серое вечернее небо, а в нем— легкое облачко, освещенное отблеском заката.
Наступила ночь. Притихшие ребята улеглись на твердых нарах. Яр заставил их сдвинуться плотнее, укрыл распахнутым пиджаком. Сам не лег, сидел у огня. Часы текли незаметно, Яр умел настраивать себя так, чтобы время бежало быстро. Он не думал ни о чем важном. Завтрашний день покажет, что делать. А пока Яр смотрел в огонь и вспоминал костры — те, что он с друзьями разжигал в детстве на пустырях и лесных полянах. Иногда оглядывался на ребят. Данка спала, положив голову на Читино плечо. Чита лежал на спине, Данкины длинные волосы щекотали ему подбородок, он смешно морщился во сне. Яр осторожно вынул у него из нагрудного кармана очки— вдруг повернется и раздавит. Убрал их с книгой на край лежанки.
Игнатик и Алька спали, уткнувшись друг в друга носами и перепутавшись испачканными в пыли и копоти ногами. Теплый воздух шел от очага на ребят, им не было холодно, и все же Яр тихонько расправил на них пиджак...
…Среди ночи проснулся Алька. Сел. Посмотрел на Яра, сказал со вздохом:
— В желудке все засохло…
— Ничего,— строго заметил Яр.— Никто не умер оттого, что сутки поголодал.
— Да я не про голод. Пить хочется.
Яр понял, что ему самому хочется пить. Очень.
Но ему— это ладно. А как быть с ребятишками? Жажда — штука скверная. Словно откликаясь на эти мысли, проснулись остальные. Яр умоляюще посмотрел на Альку: «Не надо про воду». И тот понял. Но Игнатик облизнул губы и спросил:
— А воды нет?
— Откуда? — хмуро сказал Чита.
Данка тоже провела языком по губам. Промолчала.
Когда они пили последний раз? Во время купанья. Примерно полсуток назад. Не такое уж большое время прошло. Но если знаешь, что нет воды, пить хочется в десять раз сильнее. К тому же днем все пережарились на солнце, а потом перегрелись у пламени.