— И о чем же? — он откинулся на спинку дивана.
— К примеру, об Амикусе Кэрроу, — выдала она, чувствуя себя глупо из-за того, что эгоистично свела всё к себе. — Учитывая, что я опять впадала в кому, а потом мы почти не общались, нам так и не подвернулась возможность это обсудить.
А ещё, учитывая, что из коллективной памяти исчез Рон и его фирменные приемы психологической поддержки, Грюму должно было стать хуже в плане сохранения здравомыслия. Никакой больше эстафеты добра. С другой стороны, теперь выходило, что он не потерял человека, которого мог назвать другом, так что пострадал меньше. Но Гермиона сомневалась, что это был равноценный обмен.
Аластор перестал сверлить её взглядом, уставившись куда-то в стену, и почесал небритый подбородок. Несчастным он не выглядел, напротив, был по-деловому собран. Но фанатичный трудоголизм сам по себе мог быть плохим симптомом. Уж ей ли не знать.
— Альбус пообещал мне, что разрешение на использование Непростительных скоро отзовут. Жестокость порождает только жестокость. Но что сделано, то сделано.
— Думаю, Мэган была бы рада, что ты за неё отомстил, — неожиданно даже для себя самой выдала Гермиона. И фыркнула: — Она не производила впечатление особо миролюбивого человека.
— Это точно. А эти братец с сестрой не были святыми, — поддержал Грюм. — И заслуживали такого конца.
По крайней мере эти события в его сознании не исказились. Логично, ведь Рон в них напрямую не участвовал.
— Но тебя всё равно это тяготит, — она устала стоять посреди комнаты, так что прошла вперед и села в «дамблдоровское» кресло.
Судя по тому облегчению, что её охватило в этот момент, чувствовала Гермиона себя хуже, чем думала. Кажется, у неё поднялась температура. Надо было уже самой перенести встречу, чтобы спокойно пролечиться. Но насморк пока не начался и горло не болело, так что она не выпила даже Бодроперцовое.
— Есть в этом какой-то момент высокомерия. Мне не нравится это не потому, что я так уж жалею об их утраченных жизнях и осуждаю самого себя за сам факт убийства. Я просто не хочу уподобляться. Хочу быть выше этого, лучше.
— Жестокость порождает жестокость, — повторила Гермиона. — Однако и благородный гуманизм не всесилен. В моем мире Дамблдор пытался действовать куда мягче, цивилизованнее, но даже тот Аластор убил в схватке несколько человек. И потерял много товарищей.
— Неудивительно. Альбус, может, и хороший дуэлянт, но по духу своему совсем не боец, — усмехнулся Грюм. — И в полководцы не годится.
— Полагаю, он и лидером быть не хотел, просто так вышло.
— Логика из разряда «кто если не я».
— Что-то вроде того.
Она подалась вперед, но взять его за руку не решилась.
— Всё кончилось. Не идеально и вряд ли навсегда — всегда будут те, кто жаждет хаоса и разрушений, как ты и говорил. Но ты уж точно сделал всё, что мог, чтобы предотвратить катастрофу.
— Предлагаешь мне продолжить нормальную жизнь?
— Да. Ты, кажется, собирался построить головокружительную карьеру. Смотрю, уже привыкаешь к обязанностям начальника, — Гермиона кивнула куда-то в сторону его кармана, намекая на бумаги. — А в личном плане могу посоветовать тебе приглядеться, к примеру, к Медоуз, раз уж вы теперь проводите много времени вместе.
Грюм оскалился.
— А вот это волнует уже не меня, а тебя.
— Возможно. Просто хочу напомнить тебе, что на тебя купилась Беррес. И, частично, одна путешественница во времени, — она погладила зачесавшееся предплечье сквозь ткань. — Так что вряд ли я ошибусь, если предположу, что у тебя довольно высокий социальный рейтинг. Особенно, когда ты не грубишь, не лезешь с ментальными проверками в голову и не похищаешь ради допроса.
— Боюсь, с недавних пор моя популярность слегка упала, — он легко похлопал себя по щеке, указывая на протез.
— Это мелочи. И если ты…
Гермиона прервалась, когда Аластор схватился за отворот плаща и вытащил и внутреннего кармана кольцо. Руки, теперь уже обе, зазудели сильнее, и это встревожило её, но не то чтобы особенно сильно. Такие приступы периодически случались. Взять хотя бы момент личной встречи с Воландемортом.
— Легок на помине! Альбус интересуется, со мной ли ты.
— О, я ему нужна? — она ещё немного подалась вперед и рефлекторно потерла предплечья о колени, пытаясь унять раздражение.
— Не знаю, сейчас спрошу, — Грюм направил палочку на золотой ободок, но поднял взгляд на неё и нахмурился. — Ты в порядке? Мне кажется, ты побледнела.
— Да вроде всё…
*
Гермиона очнулась и широко распахнула глаза. Было темно и тихо, так что она не смогла сразу понять, где находится. Но о том, чтобы подняться и оглядеться и речи не шло. Всё тело ломило, она чувствовала жуткую слабость, словно давно не ела. Хорошо хоть сознание вроде бы сохраняло ясность.
— Мадам Фицрой?
Она повернула голову на бок и увидела Помфри, стоящую в нескольких шагах от изголовья больничной койки. Что ж, кажется, с местом можно было определиться. Очевидно, они находились в Хогвартсе.
— Что случилось? — простонала она неприятно слабым голосом.
Но всё же немного оклемалась и сфокусировалась.
— Вы потеряли сознание, и аврор Грюм доставил вас сюда. Я оказала вам помощь и оставила отдыхать.
— Сколько я?..
— Пару часов, — Помфри взмахнула палочкой, очевидно, проверяя её состояние.
Но лишь мельком взглянула на показатели и сразу наклонилась к прикроватной тумбе.
— Не слишком ли долго для обморока? — Гермиона предприняла попытку подтянуться на подушки повыше, однако, не преуспела.
Так что пришлось медсестре помогать, чтобы влить в неё укрепляющее, сваренное, вероятно, Северусом. Хотя, может, и просто закупленное в аптеке, всё же просто на вкус она не могла точно определить авторство.
— Определенно слишком долго, — Помфри недовольно поджала губы, проверяя реакцию её зрачков. — Вы пережили сильный кризис неизвестной этиологии, который привел ваш организм к истощению вплоть до потери объема циркулирующей крови. И я не имею ни малейшего представления, чем могу вам помочь, кроме примитивного купирования последствий.
Похоже, время решило перевести её внутренние часы, уровняв их с общими показателями, и резко передвинуло стрелки на пару дней или даже неделю вперед. По крайней мере, такой вариант объяснения случившегося первым пришел ей в голову. Хотя в него слегка не вписывалось то, что недомогание она почувствовала ещё задолго до приступа.
— Я хотела отправить вас в Мунго, — словно извинилась медсестра, — но профессор Дамблдор не позволил.
— Думаю, у него были на это веские причины.
— И, надеюсь, он хотя бы вам их объяснит — он попросил меня вызвать его незамедлительно, как только вы очнетесь.
— Хорошо, — ещё немного активизировалась Гермиона. — А Аластор?..
— Аврора Грюма и мистера Снейпа я отправила восвояси. С дежурством у койки прекрасно справляются сигнальные чары, — отрезала Помфри, уже выходя за ширму.
Директор тоже не заставил себя ждать. Не успела она немного расшевелиться и всё же сесть поудобнее, как он уже опустился на стул рядом с кроватью и взмахнул палочкой, плотнее закрывая перегородки.
— Очередной хроносбой? — тут же выпалила она, не желая тратить время на вежливые расшаркивания.
— Да, хотя и несколько иного характера, — кивнул Дамблдор.
— Поэтому я тут, а не в больнице, — удовлетворенно заключила Гермиона. — Целители мне все равно никак не помогли бы.
Но директор неожиданно продолжил тему:
— Отнюдь. Вполне возможно, что специалистам удалось бы эффективнее поставить вас на ноги. Но, как я уже упоминал, не одному мне интересна теория времени. Боюсь, даже если бы они не заметили вашей особенности, то подробности о загадочном случае дошли бы до Отдела тайн, и это породило бы множество сложностей для нас. Они и без того уже задавали мне неудобные вопросы.
— Про меня? — всполошилась она.
— Без такой конкретики. Однако, это всё равно обеспокоило меня. Если бы они выяснили ваше происхождение, я не смог бы вас защитить. Конечно, Отдел тайн — не тайная полиция и не имеет цели вам навредить, но они наверняка захотели бы изучить ваш случай. А для этого им пришлось бы изолировать вас. Я посчитал, что ни я, ни вы не готовы на это пойти.