Комментируя это сообщение, обозреватель газета “Коммерсант” Максим Юсин не может удержаться от восклицания: “Иногда кажется, что Европа сходит с ума. В угоду политкорректности (или уж не знаю, чему) права большинства жителей континента попираются. Порой - с особым цинизмом. Скоро британцу, шведу или исландцу будет уже неудобно признаться, что он придерживается традиционной сексуальной ориентации - а вдруг это обидит соотечественников-геев?”. (76)
Но самое главное заключается в том, что, по мнению журналиста “The Telegraph” David Barrett, принятие этого документа обусловлено выступлением лидеров Римско-католической церкви в Англии против планов правительства по легализации однополых браков. (77) Но ведь в соответствии со статьей 9 Европейской конвенции по правам человека “Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу, либо самостоятельно, либо совместно с другими, публичным или частным порядком, исповедовать свою религию или убеждения, в богослужении, обучении, отправлении религиозных и ритуальных обрядов”.
Странно только то, почему российские противники закона, которым не надо заботиться о голосах избирателей, тоже не желают видеть, что использование элементов клоунады и эпатирования в одежде и поведении является таким же нарушением толерантности, как ношение бросающихся в глаза крестов или паранджи. Так писатель и журналист Леонид Млечин, публично порицающий принятый закон, в ответе на вопрос о правомочности запрета на ношение крестов, заявил, что “речь не идёт о преследовании верующих людей, это не атака на религию, это нечто другое. Это некий призыв к толерантности”. (3)
Складывается впечатление, что большинство российских социал-либералов принципиально не согласно с мнением Михаила Барщевского о том, что “знать западные стандарты, помнить о них и к ним стремиться, это неплохая вещь. Но тупо переносить западное на наше - это плохая вещь” (4), и твёрдо уверены, что не может “собственных Платонов / И быстрых разумов Невтонов / Российская земля рождать”.
Поэтому имеет смысл привести представления об истинном либерализме такого классика, как Айн Рэнд. (78). По её мнению “главное при изучении этики - это решение вопроса: “Относится ли этика к сфере прихотей - личных эмоций, общественных законов и мистических откровений, или к сфере разума? Этика - это субъективная роскошь или объективная необходимость?”
“Жизнь организма - это ценностный стандарт: то, что способствует продолжению жизни, - добро, то, что ей угрожает, - зло…. Жить ради самого себя - значит считать высшей моральной целью достижение собственного счастья”.
Но понимая опасность того, что постановка цели - “жить ради самого себя” - может привести к появлению ещё одной теории субъективистской этики, когда для человека “плохим и хорошим может быть всё, что он сам выберет,… и что вопрос лишь в том, как выйти сухим из воды”, Айн Рэнд предлагала обратиться к помощи разума, поскольку, по её мнению, любой разумный человек никогда “не разрушает собственную жизнь, пытаясь добиться исполнения сиюминутных желаний, которые могут перечеркнуть все его ценности”.
Отсюда вытекает “добродетель Независимости”, заключающаяся в “принятие человеком ответственности за формирование собственных суждений и за устройство жизни согласно собственным умозаключения”, и “добродетель Справедливости”, означающая, “что никто не должен сам стремиться к получению и не должен допускать получения другими того, что не заработано и не заслужено, ни в материальной, ни в духовной сфере”,
Но самым важным принципом, определяющим для человека его взаимодействия с другими людьми, с точки зрения Айн Рэнд, является принцип справедливого обмена. Ибо он - “единственный разумный этический принцип для любых человеческих взаимоотношений, личных и общественных, частных и публичных, духовных и материальных”, поскольку именно он формирует равенство людей между собой, ибо “человек, участвующий в таких отношениях… никогда не отдаёт и не берёт ничего задаром. Он относится к людям не как к хозяевам или рабам, а как к равным и независимым личностям… Он не перекладывает на других ответственность за свои неудачи и не расплачивается за неудачи других”.
Вот почему Айн Рэнд никогда бы не согласилась с представлениями Евгении Альбац о том “что может быть, самое важное, что должны делать депутаты ГД, - это защищать меньшинство от правила большого пальца. В этом на самом деле, конечно же, принцип демократического государства”. (2) Ибо “любое так называемое “право” одного человека, требующее нарушение прав других людей, не является и не может быть правом”, а “истинно либеральное государство не имеет права на экономическую поддержку своих граждан” и поэтому в нем не должно быть “никаких “экономических прав”, никаких “коллективных прав”, никаких “прав общества”. Больше того даже “политическое назначение “права на свободу слова” состоит в защите несогласных и непопулярных меньшинств от физического подавления, а не в том, чтобы гарантировать им поддержку, преимущества и вознаграждения, связанные с популярностью, которой они не заслужили”.