- Антон Абрамович, извините за нескромный вопрос, - вернувшись с полным подносом, спросил я следователя, - вы с Ириной уже разговаривали?
- Хм, вопрос и в самом деле нескромный, а что вы им преследуете?
- В конечном итоге познание истины.
- И кому конкретно должна помочь ваша истина?
- Истина не может помочь какому-то одному индивидууму, она нужна всем, и вам в том числе. Вы ведь, господин следователь, знаете не хуже меня, что Зоя Федоровна, как и Прокопчук, к убийству непричастны. Кстати, а где его супруга?
- Супруга его отправилась в Ростов, где их сынишка трудится на юридической ниве не то прокурором, не то адвокатом. Сильно шибко ругалась и обещала сослать меня к белым медведям. А в отношении торжества истины могу сказать, что Ирину, как и ее мужа, я еще не вызывал, причем сознательно. Оставил их на десерт, и вы знаете почему? - Он отставил стакан и пытливо посмотрел на меня. Потом, откинувшись в кресле, прикурил и, выпустив клуб дыма, заговорил о другом: - Константин Иванович, все это рассказывать вам я не должен, но я это делаю сознательно, сугубо между нами, во-первых, надеясь на вашу порядочность, а во-вторых, преследуя определенную цель. Надеюсь, вам она понятна?
- Наверное, вы хотите, чтобы я в меру своих скромных возможностей вам помог?
- Совершенно верно, и что вы на это скажете?
- Это в моих интересах, помочь "немке" я просто обязан.
- Какой еще немке, о чем вы говорите?
- Зоя Федоровна в школе учила меня немецкому языку.
- Понятно, я рад, что мы преследуем одну цель.
- Я тоже, господин следователь, и уж коль мы заключили некий альянс, то позвольте несколько вопросов?
- Задавайте, попробую ответить, если они не несут откровенно провокационного характера. Я вас слушаю.
- Уже известно, в какое время произошла смерть Валерия Климова?
- От девяти до десяти часов утра. Точнее будем знать завтра.
- Что известно об орудии убийства?
- Хороший вопрос. Он и мне не давал покоя с самого начала. По заявлению подозреваемой Климовой, нож всегда хранился в ящике кухонного стола. Когда-то, когда они держали свиней, он использовался строго по назначению, то есть им резали чушек. Ну а потом он долгое время лежал без дела, никем не востребованный. Месяц назад соседка, решившая порешить своего кабанчика, попросила его у Клиновой. Зоя Федоровна, как вы знаете, человек не жадный, открыла ящик, но ножа там не обнаружила. Вот такой получился фокус, причем говорю я это со слов той самой соседки. Пропал нож, и все тут. Возможно, его припрятал сам Климов, был у него такой бзик, частенько прятал ножи под подушку. После того как унесли тело, наш опер нашел в его постели еще один тесак и два кухонных ножа. Как предчувствовал он свою смерть, готовился дать отпор.
- Или зарезать сам, - не сдержавшись, ляпнул я.
- Кого? Что вы такое говорите?
- А то вы не знаете, у них весь сыр-бор из-за дома идет.
- Да, конечно. Вы думаете, ради этого он пошел бы на все?
- Антон Абрамович, я не видел его десять лет. Должно быть, вам лучше известны его дела и настроение в последнее время. Скажите, а как обстоят дела с отпечатками на рукоятке ножа?
- Ничего утешительного. Я бы даже сказал - отвратительно. Преступник орудовал в перчатках, так что никаких следов на карболитовой ручке ножа обнаружить не удалось.
- Вот и отлично, спасибо, вы меня порадовали.
- Не понимаю.
- Преступник работал в перчатках, убил заранее приготовленным ножом, значит, преступление планировалось давно.
- Конечно, но что нам это дает?
- По крайней мере, из списка подозреваемых мы можем исключить пирожника уже не по отсутствию мотивов, а на основании фактов: насколько я знаю, они поселились здесь сравнительно недавно. Меньше месяца тому назад.
- Это так, - согласился следователь, - но факты - вещь упрямая, и пренебрегать ими мы не имеем права. А они говорят, что посторонних в доме не было. Скажите, если исключить хозяйку и Прокопчука, то кто убийца? Хорошо бы знать.
- Неплохо, - поддержал я его. - А вы обратили внимание на отсутствие собак?
- Исчезли собаки? Но я не знал, что они были. Это же в корне меняет дело. Если собак отравили, это может означать то, что в дом забрался совершенно незнакомый человек, свой бы этого не сделал. На кой черт ему усыплять собак, если они не причиняют ему беспокойства.
- Я того же мнения, нам только остается узнать, каким способом он проник во двор и прокрался в дом, при этом сумев ликвидировать песиков. Что вы думаете на сей счет, господин следователь? Ведь если верить Прокопчуку и Какоянису, через калитку никто не входил.
- Да, это так, первым делом я подумал, что он проник в огород со стороны лимана. Я пришел сюда, чтобы проверить свое предположение, но, взглянув на крутизну и глубину обрыва, сразу от него отказался. Не может нормальный человек по нему забраться. А кроме того, я внимательно осмотрел землю по всей длине задней изгороди. Ничего, кроме следов галош, в которых разгуливала чета Климовых.
- Скверно, майор, но я это предполагал, потому и сунул нос в подполье, думал, что он там, затаившись с ночи, ждет благоприятной минуты.
- Удивительно, но ваши предположения схожи с подозрениями оперативника Петра Захарова, его тоже потянуло под землю. Он еще днем проверил подполье, но, к сожалению, ничего, кроме гнилой картошки, там не обнаружил. Ни там, ни на чердаке. Я мыслю по-другому: нужно хорошенько потрясти соседей - как хозяев, так и их квартирантов. Сегодня уже поздно, но завтра я это сделаю непременно. А теперь давайте еще по стаканчику, и я пошел в лоно своей семьи. Да, кстати, а почему вы интересовались, имел ли я разговор с Ириной? Что вас заставило об этом спросить?
- Видите ли, ее не заинтересовали некоторые моменты произошедших сегодня перемен. Как будто она все знала заранее.
- Вот оно что, интересно. А конкретно?
- Например, ее не удивила моя изувеченная рука.
- Ну, это объясняется просто. Наверняка у нее имеется несколько знакомых, работающих в нашей конторе. Что еще?
- Она не спросила, куда подевались барбосы.
- Да пропади они пропадом, сто лет они ей были не нужны, дались они вам, эти барбосы, вы, наверное, когда-то работали кинологом. Чепуха! Я тоже не придал этому никакого значения. Ну ладно, я, пожалуй, потихоньку пойду, а завтра утречком часиков в шесть мы с вами еще помозгуем. Вот мой домашний телефон, если возникнет какая-то экстраординарная ситуация - звоните. А все-таки я недаром Ирину оставил на десерт? Как вам кажется?
Он ушел, оставив меня один на один с не решенными им проблемами. Не верил я тому, что бандюга перебрался сюда с соседской территории. В курортном городе, где все друг друга знают и стараются жить в добре, мире и согласии, никто не пойдет на укрывательство, а тем более на пособничество преступнику. Вряд ли господин Окунь чего-то добьется, работая в этом направлении. Нужно искать какой-то иной ключ, иной угол зрения для решения этой задачи. В том, что преступление спланировано и досконально разработано, я уже не сомневался, но только кем? Кроме "немки", в нем заинтересованы Ирина с мужем, но у Ирины алиби, и я не сомневаюсь, что оно не поддельное. Причастна она к этому делу или нет, но алиби у нее будет железным в любом случае. Если она не причастна, оно будет естественным, если причастна, то она все расписала заранее и разыграла так, что не подкопается даже сам Порфирий Петрович классика Достоевского.
Но почему я зациклился на Ирине и ее муже? Если опираться на факты, она здесь действительно ни при чем. По крайней мере, не убивала лично, хотя с ее физданными могла бы это сделать. Кто исполнитель? Если заморский киллер, то шансы установить истину равны нулю, но вряд ли она располагает суммой, достаточной для оплаты такого заказа. Тогда кто? Неужели она эту миссию возложила на собственного мужа?
Опять и опять я перебирал возможных убийц, но все безрезультатно. Казалось, словно зашоренная лошадь я слепо топчусь по кругу, пытаясь отыскать выход там, где его нет и быть не может. От напряжения мои слабые мозги запросили пощады, и я, плюнув на варварскую головоломку, вышел во двор. Прогнав дневную, звенящую жару, южная, чернильная ночь почти полностью завладела городом. Лелея и оберегая руку, я осторожно примостился на лежаке под раскидистым орехом. Полное очарование и умиротворение! Если бы не сегодняшнее кровопролитие, я был бы вполне счастлив.