Сержанту явно мерещились премиальные.
- Мудак ты, Леха, - с сожалением сообщил я, но добавить ничего не успел, потому что он очень удачно приложился к моему темечку дубинкой.
- Хватит, перестань, - сквозь туман донеслись до меня лейтенантовы слова. - Что-то долго едут.
- У них сегодня опять одна машина на район. Василь, отправь этого недоделанного на улицу - всю ванну обрыгает. Что экспертиза скажет?
- Ё-мое! - Старлей матерился долго и старательно. - Ты, засранец, канай отсюда к машине, жди там. Да ванну помой... Хотя нет, не надо отпечатки смоешь.
- Чьи? - язвительно осведомился я.
- Заткнись, - ласково посоветовал сержант Леха.
Я проявил благоразумие и присел на корточки.
Так и застали нас оперативники в вестибюле князевской квартиры. Меня, как опасного преступника, посадили тут же, в прихожей, на табуретку. И пока эксперты суетились с замерами и осмотрами, дежурный следователь, примостившись рядом, начал обработку.
- Фамилия?
- Гончаров.
- Имя?
- Константин.
- Отчество?
- Иванович.
- Где работаете?
- Нигде. Уволен из органов.
- А-а, так вы тот самый...
- Тот самый!
- Докатился!
- До чего?
- Человеков давить начал.
- Да не я это.
- Не ты, так твои подельники.
Господи, все его вопросы я знал наперед. Даже обидно стало - каких пней набирают! Толстая девка с двумя маленькими звездочками и большими титьками, что шмонала перед входной дверью, вдруг закудахтала, давясь соплями и восторгом:
- Парни! Что нашла! - Она указывала на лежавший у ее ног пакет с найденными мною миллионами.
- Ни хрена себе! - оценил сумму оперуполномоченный, плешивый крепыш. Сколько тут?
- Пачек десять. Пятидесятитысячными - это... - она зашевелила носом и извилинами, - это пять "лимонов".
- Ну и дела, - выпучился следователь. - Откуда?
- Я принес, - признался я. - Осторожно с отпечатками. Это важно. Тем более, что там в двадцать раз больше, чем результат вами высчитанный. То есть сто миллионов "деревянных". И учтите: это все, что я вам могу сказать. Показания я буду давать теперь только своему следователю.
Вызвали подкрепление, и меня с большой помпой в четыре утра доставили в РОВД.
В одноместном персональном собачнике я заснул, забылся. Проснулся же с мыслью, что, кажется, серьезно влип.
К следователю меня отвели часов в двенадцать. А до этого я успел крепко подумать, "выстроить скелет" происшедшего.
Позавчера в ночь исчезает князевская жена и, предварительно вырубив сторожа, прихватывает мужнины бабки. Исчезая, она оставляет записку, в которой недвусмысленно просит о ней не беспокоиться. И уходит в обществе двух мужиков. Или уводят силой? На этот вопрос пока нет ответа. Наутро ее муж, накануне находившийся в приятном обществе девок, обращается ко мне с просьбой помочь найти деньги. Но всего он мне не докладывает. Более того, при опросе его коллег ведет себя странно. И вообще: странный какой-то союз Князева и Лии - что общего у них? С ее стороны еще понятна выгода такого брака. Но ему ведь она нужна как "пришей к жилетке рукава". У него таких десяток добрый наберется. И что значит ее прощальная записка?
А вечером приходит кореянка и выманивает меня на дачу, где я нахожу миллионы, с которыми прямехонько попадаю к холодеющему князевскому телу и потом - в объятия своих бывших коллег.
Черт знает что... Единственное, что понятно: меня хотели подставить и подставили. Но нанимал-то Князев. Для чего? Чтобы я был на освидетельствовании его трупа? Вряд ли. И кроме того, я бы мог это сделать бесплатно. Можно допустить, что в игру неожиданно вмешался кто-то третий, оставив меня и покойного в проигрыше. Но миллионы-то в милиции. Значит, он, третий, тоже не в выигрыше. Тогда зачем все? И какую тут роль играет Лия?
Да-да, единственное мое спасение - говорить только правду.
* * *
Следователь мне попался новенький. Переселенец из стран ближнего зарубежья. Бывший следователь прокуратуры, человек грустный и вежливый, к грязной милицейской работе совершенно не приученный. Юрий Львович Вайер был примерно моего возраста, но абсолютно лысый.
Он печально посмотрел на меня умными черными глазами и не то предложил, не то попросил:
- Будем работать?
- Будем, - согласился я.
- Вы бывший работник органов, а я здесь новенький, поэтому поручили мне. Насколько возможно, постараюсь облегчить вашу задачу, но и вы помогите мне. Дело для меня... хреновое. - Он осторожно погладил голый череп и предложил: - Начнем?
- Начнем! - И я обрисовал ему ситуацию.
Как и следовало ожидать, следователь поверил мне процентов на тридцать, но все равно у меня возникла уверенность, что проверит он все досконально и добросовестно. Более того, благодаря его хлопотам я остался в одиночной камере. В общей мне было бы куда тоскливее.
Больше всего меня беспокоило положение Студента. Догадается ли Ленка кормить пса и вообще следить за ним?
В течение следующей недели Вайер несколько раз вызывал меня, уточняя мелкие детали, а в пятницу наконец сообщил, что освобождает меня под расписку. За эту неделю следователь проделал кропотливейшую работу (кстати, найденные мной деньги оказались фальшивыми). Он часто сам, высунув язык, бегал и опрашивал свидетелей моих перемещений. В частности, раскопал дряхлый "Москвич", доставивший меня к дому Князева, "левый" автобус вместе с поздней компашкой, установил мой разговор с толстой бухгалтершей и, самое главное, выяснил, что я в момент смерти Князева еще находился в обществе Чио-сан и Елены. Мне показалось, что ему было приятно освобождать меня, хотя бы и без права выезда.
Вот так, с подпиской о невыезде, в пятницу после обеда покинул я некогда родные пенаты. Прощаясь, Вайер настоятельно рекомендовал мне не соваться в это дело.
Как показали некоторые очевидцы, в тот день в подъезд Князева заходили трое парней. И пробыли они там примерно тридцать - сорок минут. Вышли в спешке, но не суетясь, по-деловому сели в белый замызганный "жигуленок" первой модели и тотчас отъехали.
Видимо, все шло по плану. И я для них был необходим лишь как слепой соучастник или просто подставка. Действительно, расчет был верный. Попадись мне следователем не этот замечательный мужик, а кто-нибудь из бывших врагов-сослуживцев, дело бы пришили будь-будь. И белые ниточки бы замазали. Деньги забрали до выяснения, только непонятно - чего. Бухгалтер Любаша от них напрочь отказалась. Бедная женщина! Наверное, у нее сейчас головные боли и расстройство желудка. Жаль, что мне нельзя ее посетить. И что делать с остатками аванса? Собственно, задание я выполнил, и не моя в том вина, что кто-то решил перекрыть Князю кислород.
* * *
Дома все шло нормально. Елена была в курсе происшедших событий и встретила меня как героя войны, только что вернувшегося с поля брани, как героя, ждать которого уже перестали. Омыв мою щетину обильной женской слезой, она попыталась отдаться мне тут же, в прихожей. И если бы не Студентовы антраша, ей бы это удалось.
- Мне кто-нибудь звонил?
- Ага, девка какая-то и мужик.
- Когда? Телефон оставили?
- Нет. Сказали, перезвонят. Несколько раз звонили.
И только мы сели за стол, телефон взбрыкнул. Я снял трубку.
- Мужик, ты жить хочешь?
- Конечно, - заверил я абонента.
- Тогда нюхай в тряпочку и не дергайся!
Трубку положили. Я сразу сообразил, чего от меня хотят. Собственно, наши желания совпадали, и мне было нетрудно послушаться доброго совета. Я люблю тайны и риск, но в разумных пределах.