― И полезный?
― Определенно. Он здесь многое изменил. Леди прекрасно к нему относилась.
― В этом я уверена. Но я имела в виду для вас. Полезный для вас.
Поднялись тяжелые веки, он слегка пожал плечами.
― А, да, мне. Я считаю его отличным партнером в моем… бизнесе.
― Да, перейдем теперь к этому. Ваш бизнес. Вы находились в Дар Ибрагиме с тех пор, как покинули Бейрут? Да, это существенно. Вы были ее личным доктором, а не Джон Летман. Вы тот доктор, о котором говорил Яссим, когда мы с Хамидом подошли к воротам… Джон Летман действительно быстро сообразил. Но меня это удивило, потому что он нравится собакам.
― Собакам?
― Это мелочи. Она в феврале отправила домой письмо, вы не знали? Написала, что ее собаке не нравится доктор.
― Да, это о том маленьком злодее, которого я… который умер… да, действительно, я был ее личным врачом. Это часть легенды Стенхоуп, как вам, очевидно, известно, вашей бабушке приятно было ее повторять. ― Похоже, его это развлекало. ― Это невысокая плата. Она была сосредоточена на собственной легенде, хотя я и не совсем представляю себя в роли этого несчастного человека, день и ночь сталкивающегося с этим чудовищным эгоизмом.
― Вы мне не говорите, что бедная бабушка Харриет заставляла вас день и ночь сталкиваться со своим чудовищным эгоизмом? Даже если он у нее и присутствовал, что вполне вероятно, поскольку она Мэнсел, чувство юмора у нее тоже было.
― Не пытайтесь искать для меня мотивы, я уже сказал, что она мне нравилась. ― Он слабо изогнул губы в улыбке. ― Хотя должен признать, что последние пару лет она несколько переигрывала. Бывали случаи, когда ее вживание в роль было несколько утомительным.
Я посмотрела на стену у кровати, где висели палка и винтовка.
― Нет никаких оснований надеяться, что она прикладывала эти предметы к Халиде?
Он абсолютно искренне рассмеялся.
― Периодически она бросала вещи в Яссима, но дальше практически не заходила. И не стоит быть такой суровой к Халиде. Она тяжелым трудом зарабатывает то, что хочет.
Джона Летмана? Или Дар Ибрагим? И то, и другое для нее священно, уверяю вас. ― Я наклонилась вперед, чтобы погасить сигарету о блюдце, и посмотрела на Графтона повнимательнее. ― Знаете, я, кажется, верю вам насчет бабушки, сомневаюсь, что вы намеренно хотели причинить ей вред. Во-первых, вас, похоже, не волнует, что она могла написать… Хотя вы могли проверять письма, но сомневаюсь, что вы так делали, тем более, что она свободно общалась с жителями деревни и носильщиками, которые доставляли еду. Вы, очевидно, никогда не видели последнего письма, в котором она приглашала Чарльза в гости, и письма Хамфри Форда тоже. ― Я почти хотела, чтобы он спросил меня, о чем я говорю, но он не стал, смотрел, не отводя взгляда. ― Я склонна отбросить и Джона Летмана, но как насчет слуг? Вы абсолютно уверены, что Халида не могла желать убрать старую леди с дороги?
― Нет, нет, это ерунда. Ваша бабушка иногда была со слугами очень темпераментной, они имеют склонность вообще ничего не делать, если на них не давить, но ей нравилась девушка.
― Это не совсем то, что я предполагала.
― И Халида преданно за ней ухаживала. Я говорил, что с вашей бабушкой бывало трудно, и полночные бдения на самом деле существовали. Девушка иногда уставала так, что еле держалась на ногах. ― Он махнул рукой. ― Эти комнаты так заброшены только со времени смерти леди Харриет, вы должны это понимать. Мы несколько грубо в них убирались, выкидывали самый очевидный мусор, только потому, что собирались их использовать ― состояние центральных комнат лучше, чем у всех остальных, но просто не было времени убрать их как следует, прежде, чем вы их увидите. Мы радовались темноте более, чем по одной причине. Нет, здесь давно уже все ветхое, и ей нравилось жить в суете и суматохе, но тут было чисто при ее жизни… Боже мой, да иначе было бы невозможно! Но предположить, что Халида ненавидела вашу бабушку достаточно, чтобы… Нет, мисс Мэнсел.
Он остановился на середине фразы потому, что вошла Халида с подносом. Она поставила его на стол рядом со мной почта без стука, потом, ни на кого не глядя и не говоря ни слова, удалилась из комнаты. Она воспользовалась моими словами и принесла только кофе. Он был слабым, но горячим и свежим. Я налила чашку, выпила немного и почувствовала себя лучше.