-Опять Павка Корчагин! – удивился Ванюша. – Ты что это – без чекистов?
Открытая насмешка, прозвучавшая в словах китайца, покоробила Овеза. Задело и то, что никто из присутствующих не проявил ни малейшего беспокойства по поводу его появления. А он-то, дурак, летел сломя голову, чтобы предупредить о готовящейся облаве. Стало стыдно. Забыл свой комсомольский долг, клятву, данную товарищам, и все из-за девичьих глаз. Позор! Нет, не быть ему героем вроде Овода, не стать Павкой Корчагиным.
-Завтра облава начнется! – пожевав губами, сообщил Назар-ага. – Овез говорит, какой-то важный начальник приехал, обещал за вас большие деньги. А тем, у кого родственники сидят – амнистию пообещали…
Все это Назар, сам того не заметив, сказал по-русски, и это произвело впечатление даже на Эмиля.
-Надо уходить! – заявил он, бросая встревоженный взгляд на Алты.
Тот крупными глотками допил остывший чай и поднялся. Словно не замечая Овеза, кивнул старику:
-Пойдем к Исмаилу…
Они вышли. Лев подошел к Овезу и протянул руку:
-Спасибо, друг!
Овез ответил на рукопожатие с некоторой заминкой. Пожал руку врагу! Да его самого надо за это к стенке поставить! Но вместе с угрызениями совести, он почувствовал и облегчение: младший лейтенант Акрамов не увезет на своей полуторке ни старого Назара, ни Нартач, ни прекрасную персиянку, ни этого русского…
Лев, продолжая держать Овеза за руку, вдруг стремительно обернулся к Ванюше:
-Одни пойдем?
-С проводником! – буркнул тот. Он был мрачен. Понимал, что с такой ногой будет для товарищей только обузой. Но и оставаться было нельзя – хозяев тоже по головке не погладят…
-Старик доведет до границы, - продолжил Эмиль, испытующе глядя на Овеза. – А дальше пойдем с Одноухим, он потом вернется…
В юрту вошла Нартач. Дед ей уже сказал, что гости с темнотой уйдут, и потому лицо девушки было печальным. И в глазах уже не было лукавого огонька. Искоса, почти враждебно взглянула она на Овеза, словно он был виновником всех бед. И, спохватившись, выскочила, метнув на Льва красноречивый взгляд, полный нежности. Надо было собрать для уходивших немного еды в дорогу.
Вошел Алты.
-Собирайтесь, Исмаил согласен. Ругается, правда… Вы, говорит, во всем виноваты…
-Переживет! – жестко ответил Эмиль, усаживаясь на кошму.
-Переживет! – кивнул Алты. – Уйдем. Как стемнеет. До границы доведёт Назар-ага, он здесь каждую тропинку знает…
-А Исмаил не удерет? – засомневался Ванюша, всё время помнивший о своей ноге. Ведь без проводника он станет обузой вдвойне, и это тревожило его больше всего.
-Пошел иранские деньги выкапывать! – усмехнулся Алты. – У них ведь там туманы ходят…
Вошли Нартач и Назар-ага.
Девушка положила перед Алты ковровый мешок с продуктами. Потом повернулась ко Льву. Долго смотрела на него. Губы её дрожали. Юноша улыбнулся ей. Протянул руку. И вдруг…
-А ты ещё говорил, что ваши девушки чтят и уважают старших! – хмуро, вполголоса сказал Эмиль Алтымухаммеду, глядя на обнявшихся.
-Раз на раз не приходится, - ответил бывший председатель, глядя в пол. – Старших уважают, а достойных – любят…
-Все они такие! – вставил Ванюша. А Овез покраснел.
Нартач плакала, уткнувшись в грудь Льва, а он, обняв её, шептал что-то.
-На разных языках ведь говорят! – с досадой процедил Эмиль.
Старый Назар только вздыхал. Больно было видеть старику, как убивается любимая внучка, позабыв все приличия, по чужому человеку. Да что поделаешь! С природой не поспоришь.
Мудр был Назар-ага. Понимал: уйдёт этот русский – не будет счастья внучке, не забыть ей голубоглазого, не нянчить Назару правнуков…
Ванюша крякнул от досады и покрутил пальцем возле виска:
-Сумасшедшие…
* 21 *
Пять странных, тёмных фигур шли в ночи. Шли в сторону гор, громада которых приближалась, заслоняя собой звездное небо.
До восхода луны было ещё добрых три часа, а идти было далеко. Далеко и нелегко. Нелегко ещё и потому, что один из них – самый молодой, светловолосый и голубоглазый, - остался там, где едва различимо высятся два бугра. Он отказался идти в самую последнюю минуту, и трое его старших товарищей ещё не пришли в себя от неожиданности подобного решения, ещё не смирились.
Первым шёл Назар, бодро постукивая посохом по каменистой тропинке, зорко всматриваясь во тьму. По этой тропе он ходил тысячи раз. Мог пройти оп ней с закрытыми глазами. Но не сегодня. Сегодня он не один, и встреча с пограничниками им совсем ни к чему.
За Назаром, нагруженный мешком с продуктами и теплой одеждой, шел Эмиль. Шёл быстро: взгляд устремлен под ноги, а мысль… Мысль была одна - вернуться в Европу, в Венгрию, к жене Илонке. Забрать её с ребёнком – ( до сих пор не знал, кто у них: девочка или мальчик), и уехать куда-нибудь подальше: в Австралию, Южную Африку, Южную Америку. Вот, Бразилия – чем плохо? Или – Новая Зеландия?