Аннушка подняла голову. Её наполненные слезами глаза встретились с глазами умудрённого жизнью мужчины.
– Я отпущу тебя… – проговорил Семён Борисович. – Отпущу под подписку о невыезде.
Аннушка закрыла лицо и разрыдалась.
«И ты, влюблённая девочка, сама приведёшь меня к Михе Ферзю, – подумал Штатский, нежно гладя Аннушку по рыжим волосам. – Или к нему приведёт…»
Чудесная догадка, словно луч прожектора, вспыхнула в мозгу Семёна Борисовича Штатского. Он хлопнул в ладоши, заставив Аннушку от неожиданности пригнуться.
– Не бойся, не бойся, Аня! – приободрил следователь девушку, подходя к подоконнику и включая электрический чайник. – Найдём мы твоего Ферзя. Может, чайку на дорожку?
– Н-нет… – робко пролепетала Аннушка, следя за движениями Штатского. – Я пойду… Если можно.
– Конечно, иди, – легко разрешил Семён Борисович.
– А подписка о невыезде?
– Да не надо никакой подписки! – махнул рукой Штатский. – Всё равно ты от меня никуда не денешься, – хитро подмигнул он.
Аннушка, схватив сумочку, быстро выбежала из кабинета.
***
– Молодец…
По тону Маргариты Павловны нельзя было понять, одобряет она или осуждает свой портрет, а потому Григорий Штрих на всякий случай вжал голову в плечи. Присутствующий рядом следователь Васнецов вряд ли успел бы, а точнее говоря – посмел бы вмешаться, а потому положение Штриха являлось крайне опасным. Понимал это и Васнецов. Он стоял позади Нечетовой, затаив дыхание.
– Молодец! – повторила главбух с интонацией явно положительной оценки. – Верно меня изобразил.
Голова художника приподнялась над плечами, а следователь задышал.
– Маргарита Павловна… – осмелел Григорий. – Я должен заметить, что портрет ещё не готов.
– Что? – повернулась к нему Императрица.
– Над портретом ещё работать и работать… – выдавил из себя Штрих. – На взгляд дилетанта, конечно, всё кажется законченным…
Глаза Васнецова округлились от ужаса.
– Значит, ты, Гриша, смерти моей хочешь? – внешне спокойно проговорила Нечетова. – Месяц меня терзал, так ещё незнамо сколько продолжать своё палачество собрался.
– Вы поймите, – умоляюще посмотрел на неё Штрих. – Это же не китч, это же портрет на международную выставку «1000 лучших людей России»! И картина, Ваше изображение, там должна быть тоже лучшей.
– Да-да, Маргарита Павловна… – набрался храбрости следователь Васнецов.
– Помолчи! – бросила ему через плечо Нечетова. – Сколько времени тебе ещё надо? – строго посмотрела она на художника.
– Мне нужно ещё… Э-э… – нервно зажевал губами Штрих.
– Бэ-э! – передразнила его главбух. – Сначала ты мой кабинет в хлев превратил, а теперь, как баран, блеять будешь? Говори по-человечески!
– Неделю, Маргарита Павловна, – собрался с духом Григорий. – Десять дней! – он сделал неловкую попытку улыбнуться.
– Ты сколько классов-то окончил? – без тени сарказма поинтересовалась Нечетова.
– Я? – удивился Штрих. – Да у меня Академия художеств за плечами! – самолюбие на мгновение победило в нём страх. – Почти, – добавил он, скромно сложив пальцы домиком.
– Вот именно – «почти»! – беззлобно усмехнулась Маргарита Павловна. – Выгнали тебя оттуда за пьянство, а потому ты усвоить не успел, что в неделе семь дней, а никак не десять.
Она с укоризной посмотрела на живописца.
– Не, я не то имел в виду… – смутился Григорий. – Я хотел сказать, что, может, семь дней, а не успею – так десять.
– Легко Вам в Ваших художествах! – Маргарита Павловна отошла от собственного портрета и направилась к своему столу. – Вот если б мне так отчётность составлять: хочешь – семь пиши, а хочешь – десять!
Художник и следователь, как на приёме у товарища Сталина, повернулись вслед за её движением.
– Неделю, Маргарита Павловна, – решился вмешаться в разговор Васнецов. – Григорий закончит Ваш портрет ровно за неделю.
– За неделю он меня прикончит, – буркнула Нечетова, усаживаясь в кресло. – А ты на него не дави! – грозно глянула она на Васнецова. – Привык там с преступниками по фене ботать, так и творческому человеку норовишь судьбу сломать. Он, может, через мой портрет в люди выйдет.
– Да я и так, Маргарита Павловна… – самолюбие Штриха вновь подавило в нём инстинкт самосохранения. – Мои работы, между прочим, в Российском Национальном музее выставляются, в галерее современного искусства…
– Вот я тебя сейчас из кабинета выставлю… Вместе с твоим покровителем, – взгляд Нечетовой заставил присутствующих замереть. – И пошлю куда подальше… В музей!