– И я серьёзно, – оборвал смех Репин. – Если ты сам подозреваемого упустил, то сам это упущение восполнить и должен. Собой, другим человеком – но должен!
– Разрешите высказать соображения… – Васнецов неожиданно встал.
– Да соображай сидя! – не глядя на него, махнул рукой Репин. – Или стул на твой орган мысли давит?
– Никак нет, – медленно сел Михаил Викторович. – Среди подчинённых Алика Лунца, – осторожно заговорил он. – Есть некий Михаил Шахов, журналист, ведущий новостей «Радио Фокс». Этот Шахов будет находиться рядом с Михаэлем Шумандером, в его маршрутке и вести оттуда прямой репортаж, – следователь сделал паузу. – Считаю целесообразным за отсутствием Алика Лунца сделать главным подозреваемым Михаила Шахова, – Васнецов выжидательно посмотрел на своего босса.
– Ну, уж так сразу и главным! – недовольно забурчал генерал. – Главный у нас – Алик Лунц – бывший сотрудник музея, коллекционер, убийца. Лунц – это фигура! – казалось, Репин гордится шеф-редактором. – А кто этот Шахов? Да и нужен ли он нам, вообще? Этого Шахова хоть раз в милицию-то забирали?
– Забирали, – утвердительно кивнул Васнецов.
– Вот как! – информация стала для Ефима Ильича полной неожиданностью.
– В качестве свидетеля.
– Тьфу ты! – сухо плюнул Репин. – А я, было подумал, что он тоже антиквариатом спекулирует.
– Михаил Шахов, – со значением в голосе сообщил Васнецов, – контактирует с разыскиваемым в настоящий момент бандитом по кличке Ферзь.
– Ты специалист по уличной гопоте или по особо важным делам? – генерал дивился тупости подчинённого. – На кой чёрт нам Ферзь? На кой чёрт нам твой Шахов?
– А на кой чёрт, товарищ генерал, нам международный скандал? – учтиво гнул свою линию Васнецов. – Вы же сами приказали: никаких иностранцев. Кого мы предъявим в качестве обвиняемого толпе журналистов? Лунца нет, против кандидатуры Шахова Вы решительно возражаете… Остаётся только Шумандер.
– Шумандер? – Репин чуть не вздрогнул. – Нет, Шумандера не надо! Там же такие адвокаты, дипломаты… Они же нас в порошок сотрут и по ветру развеют. Нет, пусть Шумандер остаётся не при делах.
– И я думаю, товарищ генерал, что нам необходим обвиняемый, которого мы сможем взять с поличным и предъявить присутствующей на мероприятии прессе, – Васнецов иезуитски улыбнулся. – Кстати, Шахов работает вместе с Лунцем. Его друг, можно сказать.
– Друг – обосрался вдруг! – злобно скаламбурил Ефим Ильич.
– Вот-вот! – продавливал свою идею Васнецов. – Скажи мне, кто твой друг…
– И я скажу тебе, – оборвал его Репин, – что ты опять версию за уши притягиваешь! Лунца и двумя Шаховыми не заменить!
– Попробуем заменить одним.
– Заменяй, – холодно прищурился Репин, закладывая руки за спину. – Заменяй, Михаил Викторович. Только одно помни. Если твоя замена не пройдёт… – он размеренными шагами приблизился к переставшему улыбаться подчинённому. – Я заменю… – скулы Ефима Ильича задвигались. – Я заткну все дырки операции «Находка» тобой. И ты из ферзя-важняка превратишься в маленькую пешку в далёком городе Мухосранске. Подумай об этом, полковник Васнецов. Пока полковник.
«Уже подумал», – молча выдержал взгляд начальника следователь.
***
Заплаканная, опустошённая, убитая горем, Аннушка Килькина безвольно сидела в машине рядом с Семёном Борисовичем Штатским. Её рыжая голова покоилась на плече следователя.
Семён Борисович примчался в кафе, где отдыхали Шахов и Шульц, сразу после звонка одного из своих агентов, наблюдавших за журналистом. Такая удача Штатскому не могла привидеться и в самом радужном сне! Наконец-то, опасный организатор массовых беспорядков будет разоблачён! Да-да, именно организатор массовых беспорядков. После столь тяжёлой работы по поиску бандита-невидимки Штатский намеревался инкриминировать Шахову-Ферзю не злостное хулиганство, а политический террор. Ну, не простой же хулиган водил за нос одного из опытнейших сыщиков города! И почему Штатский сразу не догадался сопоставить фотографии Шахова и Ферзя, почему не поручил эту, в общем-то, несложную работу экспертам? А Мишенька Шахов – молодец: такого немощного, больного из себя строил, и не курит он, и только кипячёную водичку пьёт, и невинной жертвой преступлений всё время оказывается… Артист! Настоящий артист! Но теперь свидетельские показания Аннушки быстро выведут эту «кошку-мышку-невидимку» на чистую воду и смоют его чистоплюйский грим.
Штатский нежно погладил Аннушку по рыжим волосам:
– Ну не расстраивайся так, всё позади!