– Меня хотели убить, – чуть растянуто, но совершенно спокойно сообщил Лунц.
– А нам со следаком вообще автокатастрофу организовали, – с широко открытыми глазами оповестила всех Аннушка. – Я сначала на тебя, Мишка, думала, а потом, когда мы с Аликом Георгиевичем тут познакомились, я уж просекла, что ты не при делах.
– Значит, ты теперь с Аликом встречаешься? – хохотнул Ферзь, корректируя небольшой занос.
– Да чё ты гонишь? Ты хоть в курсе, что спалился?
– В курсе, – с неудовольствием признал Шахов.
– И если б не автокатастрофа, то тебя закрыли б уже, – Аннушка со страхом посмотрела в окно, где фасады окружающих домов сливались от скорости в одну размытую фотографию. – Я из больницы свалила, чтоб тебя предупредить.
– Спасибо, – не оборачиваясь, усмехнулся Ферзь.
– Да, Миша, твой арест дело ближайшего будущего, – печально констатировал Алик. – Но что ты Ферзь!.. – он обхватил руками бритую голову. – Я бы никогда не подумал…
– Да ладно скромничать, – грубо перебил его Шахов. – Самого тоже не просто так замочить хотели.
– Не просто так, – без тени обиды согласился Лунц. – Я думаю, покушение на меня вызвано аферой с «Портретом купчихи Нечетовой»…
– Кстати, о портретах… – Ферзь выписывал на «Газели» такую змейку, что всех сидящих в ней мотало из стороны в сторону. – Я сейчас немного занят, так что… Достань их сам… Вот там, где обшивка наполовину отодрана… В этом тайничке… – Миша переложил руль. – Лежат, если мне память не изменяет, две картины.
Лунц, чтобы не упасть при очередном манёвре, встал на колени и пополз к месту сокрытия полотен. Килькина бросилась ему помогать.
– Что происходит? – наконец, включился в разговор Шумандер. – Кто эти люди? Что они делают?
– Они достают из тайника художественные ценности, помещённые туда… – Миша на секунду запнулся. – Контрабандистами.
– Какими контрабандистами? – во взгляде гонщика появилось недоверие.
– Искать контрабандистов – дело сыщиков, а мы… О, мы выходим на финишную прямую!.. Поторопитесь, друзья, – бросил он по-русски Аннушке и Алику. – И постарайтесь не наследить там собственными пальчиками… Некие контрабандисты, – Шахов снова перешёл на английский, – собирались в подаренной Вам маршрутке вывезти картины за пределы России.
– Этого не может быть! – воскликнул Шумандер.
– Этого не может быть! – словно синхронный переводчик, закричал по-русски Лунц. – Здесь два портрета и оба – купчихи Нечетовой!
– Во как? – Шахов посмотрел в зеркало заднего вида.
В двадцати метрах от «Газели» шёл автомобиль ГАИ, за рулём которого угадывался бородатый человек в тёмных очках.
– Легавые! – обернулась назад Аннушка. – Миха, прибавь!
– Уже прибавил! – ответил Миха, вызывая нажатием акселератора визгливую даже на такой скорости пробуксовку колёс.
– Дьявол… – прошептал Алик, вглядываясь в лицо преследующего их человека. – Он не успокоится, пока не убьёт меня.
Но его уже не никто слушал.
Ярко-красная «Газель» Михаэля Шумандера пересекла финишную отметку и въехала в узкий коридор, образуемый двумя толпами ликующего народа. Среди встречавших выделялись телевизионщики с камерами, солидные дяди в костюмах (городские чиновники) и полуобнаженные девушки в яркой одежде (промоутеры спонсоров). За толпой виднелась построенная для праздничного концерта сцена.
Шахов сбросил скорость, демонстрируя желание остановиться, но в конце живого коридора он резко газанул, выкрутил руль вправо и, словно вода в трубу, бешеной струёй ворвался в какой-то переулок.
– Ты куда? – обнимая рулоны картин, поинтересовался сидящий на полу Алик.
– К легавым! – гаркнул Ферзь. – Они ко мне, а я к ним!
– Миша, хвост! – Аннушка с ужасом глядела на автомобиль ГАИ, с некоторым опозданием устремившийся за ними.
– Ты проехал финиш! – подключился к разговору Шумандер.
– Сдадим художественные ценности государству и вернёмся, – объяснил ему свой поступок Ферзь.
– А нельзя ли сделать наоборот? – в голосе чемпиона «Формулы-1» появились металлические нотки.
– Если наоборот… – войдя в азарт гонки, Миша привычно петлял по улицам. – Тогда нас обвинят в контрабанде. И тебя в том числе.
– Меня?! А-аа… – Шумандер ткнул себя в грудь больной рукой и тут же застонал от боли. – Но зачем мне, заработавшему десятки миллионов на автоспорте, заниматься какой-то контрабандой?
– А это уже суд решит – зачем, – пояснил Ферзь. – А так мы обеспечим себе звание добропорядочных граждан, а тебе, Михаэль, имидж борца с международной преступностью.