Отщепленный фрагмент точно встал в небольшую выбоину, извивы древесных волокон совпали и слились.
Клоков молчал...
* * *
Уже стемнело, когда все вышли из этого огромного каменного особняка, окруженного высоким зеленым забором. Черные сосны шумели в вышине и звезды горели над головой.
К друзьям подошел Михаил, пожал всем пятерым руки.
Только теперь они почувствовали вдруг, как устали. Все было таким, как в ту ночь, когда их привезли сюда, и все было уже другим, и ничего изменить уже было нельзя. В душе каждого будто неслышно и печально звучал саксофон Трубача.
Подошли Нифонтов и Голубков. Постояли молча. Док и Голубков закурили.
-- Разрешите обратиться, товарищ генерал-лейтенант! -- сказал Пастух.
-- Слушаю.
-- Его будут судить?
-- Не знаю, -- сказал Нифонтов. -- Это уже не наш вопрос. Мы свою задачу выполнили. А что будет с ним -- посмотрим. Хотя у меня есть на этот счет кое-какие предложения. Я их сейчас высказал Президенту.
-- Отдыхайте, парни, -- сказал Голубков. -- Заслужили. Все расчеты -завтра. По шестьдесят тысяч каждому.
-- Наша ставка -- полсотни, -- сказал Пастух.
-- А Томилино? -- усмехнулся Голубков. -- Под платформой Томилино мы отрыли небольшой клад.
-- А-а, -- сказал Пастух. -- Понятно...
-- Товарищ полковник, разрешите обратиться, -- сделал шаг к Щербакову Артист. -- Мне вроде бы все ясно. Как говорится -- что, где, когда... Только один вопрос остался открытым: кто тогда пустил ночью красную ракету на шоссе?
-- А что? -- улыбнулся Щербаков. -- Не понравился цвет? У меня не было других. Прощайте, ребята! Завтра вечером улетаю.
У забора под тентом они нашли свой черный "ниссан-патрол" -- старый верный обшарпанный "джип" Пастуха. Никаких повреждений ему не нанесли, только номеров не было.
-- Здорово, бродяга! -- хлопнул по капоту Сергей, -- Все-таки встретились!
Один из сотрудников следственной группы вынес во двор саксофон в черном чехле.
-- Вы не его имели в виду? Кажется, ваш?
-- Это... нашего друга. Но ведь вы его, наверное, приобщите? -- сказал Пастух. -- Как вещдок?
-- А, -- махнул рукой тот. -- Забирайте! Этих вешдоков тут -- пять лет не разгрестись. Забирайте -- и с концами. Только спасибо скажем. Меньше бумаг марать.
Док расстегнул застежки чехла и открыл футляр. Саксофон мирно покоился на своем бархатном ложе, а они стояли и молча смотрели на него.
Эпилог
Прогулочный теплоход "Москва-17" приблизился к пристани на Берсеневской набережной, матрос отдал швартовый конец, и мальчишка на пристани ловко накинул его на мокрый кнехт.
Выбросили трап, и они взбежали по нему один за другим на борт белого теплоходика. На верхней палубе нашлись для них места, они вежливо попросили кое-кого пересесть, чтобы быть вместе.
Им не перечили -- слишком строги, тверды и серьезны были их глаза. Они могли бы показаться обычной компанией обычных теперь в городе праздных гуляк, но ощущалось в них нечто такое, что выделяло их из всех других.
Они расселись. Взревел дизель, и корма белой речной посудины окуталась едким голубым дымом.
-- Давай читай, -- сказал Пастух.
И Артист извлек из кармана "Независимую газету".
Семен прокашлялся, очень серьезно оглядел всех и хорошо поставленным голосом прочел заголовок:
-- "Кремлевский пасьянс не для наших глаз. -- Артист еще раз обвел друзей взглядом и продолжил: -- Неожиданное смещение с поста вице-премьера и отставка Германа Клокова вызвала толки и замешательство среди политиков, журналистов и сотрудников аналитических центров. Еще позавчера считавшийся всеми одним из самых влиятельных и неуязвимых членов правительства, он, как принято теперь у нас, без объяснения причин, оказался низвергнутым с верхнего яруса правящей иерархии. Как было объявлено представителям СМИ, эта отставка связана с изменением направленности интересов самого г-на Клокова. К сожалению, нам не удалось встретиться с ним для прояснения реального положения дел. По всей видимости, это событие необходимо рассматривать в общем контексте перераспределения постов, обязанностей и портфелей в связи с известными изменениями в стратегической линии проведения экономических и политических реформ. В любом случае крайне неубедительные разъяснения, поступающие с кремлевских верхов, а также всевозможные как вполне достоверные, так и совершенно фантастические версии, появившиеся в печати, ни в коей мере не снимают налета таинственности с этой в общем-то довольно обычной истории для политической жизни современной России". Это вчерашний номер, -- сказал Артист. -- А вот сегодняшние "Известия". "Хроника. По сообщению ИТАР-ТАСС бывший вице-премьер правительства Российской Федерации, два дня назад покинувший свой высокий пост, назначен по его личной просьбе Чрезвычайным и полномочным послом Российской Федерации в эмирате Рашиджистан".
-- Туда ему и дорога! -- сказал Муха и сплюнул за борт.
-- Ну что? -- произнес Док и достал из камуфляжного вещмешка семь солдатских алюминиевых кружек и знакомую фляжку в зеленом защитном чехле.
Он разлил водку по кружкам и одну из них прикрыл ломтем черного хлеба.
-- Помянем...
Они молча выпили и поставили кружки. Справа и слева по берегам бежала Москва -- дома, деревья, машины, несущиеся куда-то по набережным... Вода журчала и убегала, оставляя белопенный след за кормой. Водка в солдатской кружке под ржаным ломтем плескалась в такт стуку ходового дизеля.
-- Прощай, Николай! -- сказал Док. -- Прощай.
* * *
Речной теплоход "Москва-17" миновал Нескучный сад, нелепый и странный среди парковой зелени космоплан "Буран" и пришвартовался на пристани у Парка Горького.
Они сошли на дебаркадер, поднялись и двинулись вшестером к гигантским серым колоннам центрального входа.
Шли через парк, освещенный московским солнцем, а вокруг кипела и крутилась обычная пестрая кутерьма. Носились мальчишки и девчонки на роликах, завывали и грохотали аттракционы, с американских горок доносился женский визг, трепетали разноцветные флажки, рвались в небо и порой улетали блестящие воздушные шары в виде сердец с надписью "I love you". Медленно поворачивалось, покачивая маленькие люльки-корзины, гигантское колесо обозрения.
Была уже середина июня. Долгая холодная весна обернулась жарким солнечным летом.
Они вышли из парка, поднялись вверх по Крымскому валу к Якиманке, свернули налево в сторону Кремля и, пройдя немного, вошли в нарядный, сверкающий золотым куполом храм Иоанна Воина.
Началась вечерня. Пастух купил свечи и раздал им всем.
Михаил с удивлением смотрел на них. Но, видно, что-то понял.
Раб Божий Олег первым возжег свечу у Георгия Победоносца. От нее возгорелась свеча раба Божия Димитрия, от его -- Симеона, затем Иоанна, Сергия и Михаила.
Так и стояли они с горящими свечами, вглядываясь в лик защитника и покровителя воинов Георгия.
В руке у Пастуха осталось еще две свечи. Они подошли к кануну и, перекрестившись, поставили их за упокой рабов Божиих Тимофея и новопреставленного Николая.
Изгоняя злых духов, отец Андрей быстрым шагом обходил, покачивая кадилом, вечерний храм.
Они низко поклонились, а когда подняли глаза, увидели, что священник заметил их и узнал. И на долю мгновения замедлил шаг. Лицо его было серьезно и строго.
Он чуть кивнул и двинулся дальше с тихо позванивающим серебряным кадилом в руке.
1 Федеральное агентство правительственной связи и информации.
2 Носимый аварийный запас, включающий все необходимое для выживания экипажей воздушных судов, потерпевших бедствие в безлюдной местности, -пищу, оружие, системы связи и сигнализации, индивидуальные пакеты, сигнальную шашку, автомат и рожки к нему.