— В чем обвиняется мой клиент? — поздоровавшись с Денисом, поинтересовался он, не делая даже малейшей попытки присесть. Совершенно не обращая внимания на Лопеса, собравшегося было ответить на этот серьезный вопрос, адвокат перевел взгляд на своего клиента. — Вы признаете свою вину? Вы хотите давать показания?
— Нет, — с готовностью сообщил Гребски.
— Отлично!
Лоренсон белозубо улыбнулся и, глядя на детективов, не то сообщил, не то приказал:
— Утром встречаемся в суде.
Так же величаво и стремительно он покинул помещение для допросов, оставив после себя запах туалетной воды и всеобщее молчание. Понимая, что раздумья детективов могут затянуться, Денис, отгоняя от себя мысли о стоимости одного часа работы известного адвоката, ненавязчиво напомнил:
— Можно мне в камеру? Я хотел бы отдохнуть, тяжелый денек выдался.
В тюрьме Денис Гребски был впервые.
Его поместили в камеру, где пребывала в ожидании завтрашнего суда пестрая разномастная компания.
Пьяный бездомный инвалид все пытался отстегнуть протез ноги и продемонстрировать сокамерникам, каким образом он избил своего приятеля, не пожелавшего добровольно поделиться недопитой бутылкой.
Задержанный за ограбление своего клиента гей жаловался, что перевелись интеллигентные люди, способные оценить высокое качество предоставляемых им сексуальных услуг. При этом он кокетливо стрелял подведенными глазами в сторону Дениса, но, не обнаружив ответного чувства, переключился на крепкого чернокожего, пойманного при продаже наркотиков.
Присутствовала в камере четверка пуэрториканцев, по-английски не говоривших, но на своем языке очень оживленно что-то обсуждавших всю ночь. Посмотрев на их татуированные плечи и шеи, Гребски решил воздержаться от замечаний и даже вежливых просьб соблюдать тишину. Приткнувшись в углу, он старался не думать ни о чем и ничего не слышать. Как ни странно, ему это удалось. Он поспал часа четыре, а проснувшись, удивился не то чтобы бодрому, но вполне сносному состоянию души и тела.
Потом наступило утро. А вместе с ним — встреча с детективами. Правда, она была короткой. В их присутствии Дениса осмотрел доктор, не очень нежно отлепил пластырь, прикрывавший рану на предплечье, сделал несколько снимков, обработал рану и снова залепил ее. На вопрос Гребски, что вообще происходит, детектив Лопес таинственно улыбнулся, а на лице детектива МакКормика появилось злорадное выражение.
Дениса отвели в камеру, где он и провел несколько часов. Он уже стал подозревать, что сегодня его не повезут на судебное слушание, но около трех часов дня за ним пришли.
Глава 29
Подозреваемого Дениса Гребски ввели в зал суда и усадили за стол, возле которого уже возвышался адвокат Рон Лоренсон, приветствовавший его вежливой улыбкой. Денис быстро оглядел зал, где и обнаружил своих друзей. Славик, встретив взгляд журналиста, радостно замахал ему руками, хотел издать не менее радостный вопль, но был сурово посажен на место бывшим опером Куприяновым. Олег демонстративно сложил руки в знаке, означавшем всеобщую солидарность, и осуждающе нахмурил брови, заметив, что Славик одними губами произносит: «При-коль-но!»
За соседним столом устроились оба детектива. Они что-то шепотом объясняли одетой в строгий костюм несимпатичной женщине лет тридцати с небольшим. Денис немного разбирался в процессе, потому не стал ничего спрашивать у своего адвоката. И без того ясно, что объяснения детективов адресованы представителю прокуратуры, которая будет поддерживать выдвинутые против него обвинения в суде, да и заниматься непосредственно расследованием дела. Судя по количеству бумажек, передаваемых ей детективами, было понятно, что ночь оба партнера провели не лучше, чем задержанный ими журналист.
Гребски рассматривал женщину. Через пару минут пришел к выводу, что, как это часто случается, первоначальное впечатление оказалось обманчивым. Он мысленно поменял ей прическу, подкрасил глаза, наложил румянец и тени. Сделав это, понял, что представитель прокуратуры вполне даже интересная особа. От творческого занятия его оторвал адвокат. Склонившись к уху клиента, Рон Лоренсон зычно прошептал:
— Я посмотрел материалы, имеющиеся у наших оппонентов. Сейчас мы не будем признавать своей вины. Вы молчите вообще, говорить буду я. В отношении убийства женщины доказательственная база абсолютно никакая на данный момент. Что касается трех бандитов, напавших на вас, я буду ставить вопрос о необходимой обороне.
— Все понял, отдаюсь в ваши руки, — сказал Гребски, понимая, что лучше всего довериться профессионалу, тем более такому, как Рон Лоренсон. Единственный вопрос, который крутился у него в голове, был вопрос о гонораре адвоката и каким образом он сможет его выплатить.
Рон безошибочно угадал терзающие клиента мысли и развеял все его сомнения, объяснив без лишних экивоков:
— Об оплате не беспокойтесь, у меня определенные обязательства перед известным вам сенатором. А залог за освобождение, если об этом пойдет речь, готов внести ваш рыжеволосый приятель…
Денис бросил благодарный взгляд в сторону Славика. Тот понял, что речь шла о нем, довольно ухмыльнулся и ободряюще подмигнул.
Судебный пристав оповестил зал о появлении судьи.
Пожилой, с вислыми щеками и пушистыми седыми усами судья привычно протиснулся к своему креслу, тяжело опустился в него, поверх старомодных очков оглядел примолкший зал. Кашлянув, извлек откуда-то солидную табличку, поставил перед собой на стол.
И всем сразу стало понятно, что они имеют дело с «Брентом Буллоком, судьей».
Пристав торопливо водрузил перед ним увесистую стопку дел, рассматривать которые судья Буллок должен был в ближайшие часы, но тот, словно эти дела не имели к нему никакого отношения, небрежным движением отодвинул папки в сторону, откинулся в кресле, сплел пальцы рук и прикрыл глаза. В зале стояла тишина, изредка нарушаемая покашливаниями недоумевающей публики.
Денис посмотрел на адвоката и не увидел на его лице никакого удивления. Скорее всего, у судьи, равно как и у множества людей, свои причуды, хорошо известные участникам процесса. И правда, дремал судья Буллок не более двух минут. Сложенные на груди руки шевельнулись, глаза открылись. Теперь уже судья смотрел не в зал, который ему был привычен и неинтересен, а на участников процесса. Заметив возвращение своего шефа к реальности, судебный секретарь быстро проговорила что-то вроде «американский народ против Дениса Гребски, дело номер 1345Б» и опустилась на стул, уткнувшись и раскрытую папку.
Судья Буллок вытянул из глубин своей черной мантии разрезанную пополам сигару, сунул в рот, после чего указал пальцем в сторону стола, за которым сидела представитель прокуратуры, а рядом примостились детективы.
— Начинайте, — глухим голосом произнес он, перекидывая незажженную сигару в другой угол рта и прикрывая глаза. Сплетенные пальцы его рук снова упокоились на груди.
Прокурор в обличье женщины, явно нуждающейся в посещении хорошего салона красоты, встала, нервно одернула жакет своего строгого серого костюма, посмотрела на Дениса и его адвоката.
— Денис Гребски обвиняется по нескольким статьям, однако в данный момент мы просим назначить слушание по убийству первой степени, — ровным и чистым, хорошо поставленным голосом начала она. — Обвинение имеет доказательства…
Денис слушал ее и удивлялся, как быстро и довольно складно детективы вместе с прокуратурой сумели построить версию обвинения, как ловко увязали факты и фактики, сплетя веревку, способную затянуться на шее обвиняемого. Получалась занятная история, достойная большой статьи в разделе криминальной хроники или нескольких телевизионных передач из той же серии.
Денис Гребски, решив убить свою бывшую любовницу Зою Рафалович, нанял трех мексиканских бандитов, специально вызвав их из Лос-Анджелеса для совершения этого убийства. На данном этапе не установлено, что он принимал непосредственное участие в убийстве, однако факт его присутствия на месте происшествия является установленным. Свидетель опознал в обвиняемом человека, в субботу утром выходившего через гараж из дома потерпевшей, а также того, кто совершил убийство трех других потерпевших, причем одного из них — с особой жестокостью…