— Зоя мне звонила часто… В последний раз это было в прошлую пятницу… — уже почти спокойным голосом ответила Галина. — Она была испугана, говорила, что могут быть неприятности, но дело того стоило…
— Какое дело? — решил уточнить Денис.
— Я не знаю, — призналась Галина. — Зойка ничего мне не объясняла…
— Понятно, — огорченно ответил Гребски.
После паузы, во время которой было слышно, что она подавляет вновь нахлынувшие на нее рыдания, Галина негромко проговорила:
— Она вас очень любила, Денис… Все время любила… даже когда вы уже не были вместе…
Денис не знал, что сказать. У него у самого к горлу подкатил комок и в глазах стало пощипывать. Он потряс головой, вздохнул. Уловив его настроение, Галина почти прошептала:
— Простите, может быть, мне не стоило этого говорить…
— Стоило, — наконец смог произнести Денис, спросил глухо: — Вы знали, что Зоя была беременна?
Галина всхлипнула, проговорила сквозь всхлипывания:
— Да. Она мне сказала… Это был ваш ребенок, Денис…
Денис скрипнул стиснутыми зубами, кивнул, сказал невнятно:
— Понимаю… понимаю…
— Ой! У меня же для вас посылка! — почти вскрикнула Галина. — Чуть не забыла!
— Для меня? Посылка? — недоумевающе переспросил Денис, пытаясь уразуметь, о чем речь.
— Зоя прислала две бандероли, — пояснила Галина, шмыгнув носом, — Сказала, чтобы я их только вам отдала! Лично!
Не совсем понимая, зачем Зое понадобилось это делать, Денис поинтересовался, как давно это было. И получил ответ — десять дней назад.
— И что там? В посылках… — спросил Гребски.
Галина даже слегка обиделась:
— Я не открывала. Это для вас.
— Не могли бы вы прямо сейчас посмотреть, что там? — попросил Денис, заинтригованный поступком Зои.
— Сейчас гляну!
Какое-то время в трубке были слышны шаги, шорох разрезаемой и разворачиваемой бумаги, потом Галина снова взяла трубку.
— Вы еще тут? — спросила она и, услышав ответ, сообщила: — Тут папки с документами… Контрактов… Инвойсов… Несколько компьютерных дисков. Конверт с надписью: «Денису Гребски. Лично».
— Хорошо, — произнес Денис, не зная, что сказать и что сделать. — Спасибо, Галина, я вам еще позвоню…
— Я буду ждать, — пообещала Галина. Помолчала и просяще проговорила скороговоркой, словно боясь, что собеседник не будет ее слушать и положит трубку: — Вы на могилку цветы от меня положите… пожалуйста.
Денис кивнул:
— Обязательно.
Сейчас, потягивая черный кофе, Денис задумчиво мял в пальцах сигару и во всех подробностях вспоминал вчерашний разговор с Галиной Левицкой. Вспомнилось ему и пронзившее его ощущение необходимости поездки в Киев, Ведь именно там находятся те, кто прислал убийц, жестоко расправившихся с Заинькой. Там, а не здесь! Хачило — марионетка, мнящая себя кукловодом. Решение принималось на другом уровне и в другом месте. И его, Дениса Гребски, пытаются заставить совершать нужные им действия оттуда же, с Украины. Значит, ему надо быть там. Здесь он зашел в тупик! У Славика имеется файл, который Зоя неимоверно засекретила. Скорее всего, у нее были для этого все основания. Вполне вероятно, что ключ может быть среди того, что Зоя прислала для него на адрес подруги. Надо ехать!
Докурив, Денис глянул на часы, потом на приятеля:
— Ну что, друже, пора в путь-дорогу собираться…
— Ага, — с большой долей сарказма, кивнул Куприянов. — Повяжут тебя в аэропорту да за нарушение залога в тюрягу упрячут. И твой громила-адвокат ничего не сделает.
— Обойдется, — отмахнулся Гребски, не имея ни малейшего желания снова вступать в спор со скептически настроенным бывшим опером. — Все будет нормально!
— Да уж, будем надеяться, — ухмыльнулся Олег, — а то нам всем тут непоздоровится… И четыреста тысяч — серьезные деньги даже для сумасшедшего программиста…
— Все будет нормально! — упрямо повторил Гребски, нахмурился. — С Зоиными похоронами решить надо…
— Надо, — согласился Олег.
— Тогда сейчас в российское посольство, а оттуда — в полицию… — поднимаясь, сказал Денис. — Навестим детектива Лопеса…
— Он будет очень рад тебя видеть, — улыбнулся Куприянов.
Посольство России, вернее, Генеральное консульство России в Сан-Франциско находилось на улице Грин, недалеко от дома Гребски. Поэтому ровно в девять утра они с Олегом уже припарковали машину возле почти квадратного шестиэтажного здания, до ужаса похожего на стандартные школьные здания, которые строили еще в пятидесятых. Первый этаж отделан светлым камнем, остальные из пестрого кирпича. Для полного сходства со школой не хватало только надписей «Васька — казел» или «Машка любит Петьку» на фасаде. Над зданием по причине безветренной погоды скучно висел российский флаг.
Поднявшись по ступеням и зайдя внутрь отведенного для приема посетителей помещения, Денис словно переместился во времени и пространстве и оказался в «советском» паспортном столе застойных времен. Такие же полукруглые окошки, через которые сотрудники должны были созерцать просителей, а просители, не имея возможности сесть, должны были стоять, согнувшись в три погибели.
В консульстве в столь раннее время посетителей не наблюдалось. Равно как и сотрудников. Все окошки были закрыты. Вежливо постучав во все по очереди и не получив никакого ответа, Денис вышел на улицу и составил компанию курившему на ступенях Куприянову.
Денис оглядел улицу, но тут же отвернулся, хотя и понял, что это бесполезно. Не оборачиваясь, негромко сказал Олегу, наблюдавшему за странными маневрами приятеля:
— На противоположной стороне, метрах в пятидесяти, под деревом — красный «понтиак»…
Бывший опер скосил глаза, разглядел машину, шепотом спросил:
— Ну и чего?
— Помнишь, я тебе рассказывал, что за мной следил азиат…
— Которого ты хорошо приложил? Помню…
— Ну так это та же самая машина…
— Ага! Теперь понял, — выдохнул Олег. — Откуда же он, зараза, взялся?! Я вроде проверялся, когда сюда ехали… Ох-хо-хо… Чего будем делать?
Денис посмотрел на приятеля:
— Я пойду паспорт получать с визой, а ты, пока суд да дело, посмотри, кто там устроился…
Олег кивнул, проводил взглядом Дениса, вздохнул. И медленно, словно прогуливаясь, направился в сторону «понтиака».
На этот раз одно из окошек приемной было открыто, и за ним обнаружилось приятное лицо женщины лет сорока пяти, извинившейся перед посетителем за несвоевременность начала работы и поинтересовавшейся, что посетитель желает узнать.
Денис пожелал узнать, готова ли его виза и если да, забрать паспорт. Поскольку вопрос был задан на английском, Денис ответил так же. Благодаря усилиям, приложенным педантичным во всех отношениях литературным агентом Стивеном Зитнером, у россиян не было возможности продемонстрировать сохранившийся еще с советских времен бюрократизм. Стивен предоставил все возможные и невозможные справки, фотографии Дениса Гребски были правильных размеров, анкета заполнена, как надо. Просматривая папку с документами Гребски, приятная женщина имела вид серьезный и сосредоточенный, словно пыталась что-то прочитать между строчками. Наконец она подняла глаза на посетителя, улыбнулась:
— Все в полном порядке… Вам нужно расписаться… здесь… и здесь…
Денис послушно исполнил это указание. Женщина снова посмотрела на него:
— Цель вашего визита в Россию?
— В анкете же написано, — попытался уклониться от ответа Денис, поскольку анкету заполнял Стивен и что он там написал, ему было неизвестно. — Деловая поездка…
Приятная женщина удовлетворенно кивнула:
— Подождите, я вынесу ваш паспорт.
И удалилась, цокая высокими каблуками. Нужно отдать ей должное, вернулась она довольно быстро, Денис еще не успел полностью просмотреть журнал «Макс», лежавший на столике и предназначенный для развлечения притомившихся в ожидании посетителей.