Сначала, боясь подпасть под обаяние лучезарных глаз Уильяма и его милой улыбки. Джаз старалась не смотреть тому в лицо. Но вдруг она поняла, что этот человек уже не волнует ее, как раньше. Она представила его Джоузи, и Уильям пришел в полный восторг, узнав о существовании третьей сестры Филд. Джасмин пожалела, что заранее не предупредила Джоузи об Уильяме, но решила, что у нее еще будет такая возможность. Джаз сообщила Уитби, что ей посчастливилось достать билеты на спектакль Гарри, и ждала реакции. Уильям явно был удивлен. После минутной паузы он наклонился к Джасмин и сказал весело:
— Думаю, теперь, зная о нем правду, ты в полной мере оценишь разницу между фальшивой и гениальной игрой.
Джаз не сдержала улыбки при этих его словах. «Держись, Уильям!»
— С последней нашей встречи я лучше узнала Гарри, — сказала она. — И теперь меня не так раздражает его манера общения с другими.
До чего же приятно было видеть, как на красивом лице Уильяма отразилась некоторая паника, которую он пытался скрыть.
— Ты хочешь сказать, — начал он после небольшой паузы, придав голосу безразличие, — что уже привыкла к его манере? Или случилось чудо, и Ноубл превратился в милого доброго парня, который на следующей неделе поразит нас всех своей метаморфозой?
— Нет, — ответила Джаз, получая от разговора гораздо большее удовольствие, чем сама ожидала. Это, пожалуй, единственный плюс во всей этой истории с письмом. — Чуда не произошло. Он все прежний Гарри Ноубл. Я просто хочу сказать, что когда узнаешь больше о прошлом человека и о прошлом близких ему людей, которых он любит, то начинаешь лучше понимать, что стоит за его действиями.
К ее полному восторгу, Уильям залился краской.
— Интересно, почему же Кэрри не пришла сегодня? — сказала Джаз, оглядываясь.
Теперь уже не было никаких сомнений, что оба прекрасно понимают, о чем речь.
— Ты имеешь в виду сестру Гарри? — сказал он ровным голосом, хотя Джаз прекрасно видела, как Уиллсу хочется прекратить этот разговор. — Она вообще редко ходит на вечеринки.
Джаз кивнула.
— Может быть, ей неприятно видеть, что алкоголь делает с некоторыми? — сказала она тихо и, в последний раз взглянув на Уитби, повернулась и пошла прочь, испытывая легкое сожаление. Этот разговор вызвал в нем раздражение, а вовсе не смущение — и это поставило точку в ее увлечении Уиллсом. Она отправилась искать Джоузи.
По дороге в кухню ее остановила Мо.
— Ты уж с ним поласковее, — успела проговорить она, и тут же к девушкам подошел Гилберт. Джаз поняла, что он в стельку пьян.
— Джаззи, Джаззи, Джаззи, — лепетал он и вдруг, пошатнувшись, налетел на стенку.
Джаз, не обращая на него никакого внимания, стала болтать с Мо.
— Представляешь, завтра я иду на спектакль с участием Гарри, — сказала она.
— Что? — спросил Гилберт, и глаза его остекленели. — С великим Гарри Ноублом, исполняющим главную роль в великой пьесе? Если увидишь там эту суку, его тетку — а ее нельзя не узнать: лицо, как задница бабуина — пожалуйста, плюнь от моего имени ей в рожу. — Он сделал глоток из бутылки красного вина.
Джаз посмотрела на Мо.
— Тетушка прекратила спонсировать их журнал. Узнав, что Гилберт играет в спектакле Гарри, она пришла в ярость. И не просто уволила его, а забрала все деньги, которые дала на журнал, — сказала Мо.
Обе с тревогой посмотрели на Гилберта. Тот рыгнул. Подружкам было ясно, что без этого дорогого ему журнала — который весьма котировался среди его коллег, несмотря на некоторую претенциозность, — Гилберт просто ничто. Без постоянных контактов в театральных кругах, который давал журнал, он мигом утратит свое влияние. Вокруг столько желающих продать грязные секреты желтой прессе. Попасть же в респектабельный театральный журнал, как известно, трудно, а в крупных аналитических журналах — куда Гилберт был бы не прочь пробиться — печатаются в основном умные, опытные профессионалы, еще более высокомерные, чем он сам. Так что Валентайну ничего не оставалось, кроме как пристроиться в какую-нибудь провинциальную газетенку. Это, разумеется, отрицательно скажется на его статусе, репутации и имидже — после этого Гилберту уже никогда не подняться. Там он и закончит свою карьеру. Да уж, перспектива, прямо скажем, невеселая.
— Ты можешь сказать ей от моего имени, что все, что она делает, — воняет. — Язык Гилберта совсем заплетался. — Так же как и то, что делает ее племянничек.
Поняв, что Мо не может оставить Гилберта без присмотра ни на минуту. Джаз отошла в сторону и стала наблюдать, как Мо пытается отобрать бутылку из ослабших рук своего дружка.