— Ну что ж, чему быть — того не миновать! — И, хмуро глядя на мистера Дарси, добавила: — В наших краях помнят еще старую поговорку: «Умей вовремя сказать, вовремя смолчать». Видно уж лучше мне смириться, да тем и закончить дело.
Пела она приятно, хоть и не особенно мастерски. После одной или двух песенок, еще до того, как она смогла что-то ответить слушателям, просившим о повторении, ее оттеснила от фортепиано сестра Мэри — единственная в семье дурнушка, которая усиленно занималась самоусовершенствованием и всегда была рада себя показать.
У Мэри не было ни таланта, ни вкуса. И хотя тщеславие сделало ее трудолюбивой, оно в то же время внушило ей такие педантично самодовольные манеры, которые повредили бы и более мастерскому исполнению. Простое и безыскусное пение Элизабет, хотя и менее совершенное, понравилось публике больше. Поэтому после затянувшегося концерта Мэри была рада заслужить аплодисменты, играя шотландские и ирландские песенки по просьбе младших сестер — вместе с сестрами Лукас и двумя или тремя офицерами они затеяли в другом конце комнаты танцы.
Мистер Дарси находился неподалеку от них, негодуя по поводу способа препровождения времени, который исключал возможность разумной беседы. Он был слишком поглощен своими мыслями, чтобы заметить подошедшего к нему сэра Уильяма Лукаса, пока последний не обратился к нему со словами:
— Не правда ли, какое это очаровательное развлечение для молодежи, мистер Дарси! В самом деле, может ли быть что-нибудь пленительнее танцев? Я нахожу, что танцы — одно из высших достижений цивилизованного общества.
— Совершенно верно, сэр. И в то же время они весьма распространены в обществе, не тронутом цивилизацией. Плясать может каждый дикарь.
Сэр Уильям улыбнулся.
— Ваш друг танцует просто превосходно, — продолжал он после некоторой паузы, увидев, что к танцующим присоединился мистер Бингли. — Не сомневаюсь, что и вы, мистер Дарси, могли бы поразить нас своим искусством.
— Вы, вероятно, видели, сэр, как я танцевал в Меритоне.
— Вы угадали, — и получил при этом немалое удовольствие! Вам часто приходится танцевать в Сент-Джеймсе?
— Никогда, сэр.
— Разве вы не находите это подходящим способом выразить свое внимание королевской семье?
— Я ни одной семье не выражаю своего внимания подобным способом, если могу этого избежать.
— У вас, должно быть, есть в столице собственный дом?
Мистер Дарси кивнул.
— Одно время я тоже подумывал о том, чтобы переселиться в Лондон — я так люблю хорошее общество. Но, признаться, я побаиваюсь, как бы лондонский воздух не оказался вреден леди Лукас.
Он замолчал, дожидаясь ответа. Его собеседник, однако, не был расположен продолжать разговор. В эту минуту к ним приблизилась Элизабет, и сэру Уильяму пришла в голову мысль проявить галантность.
— Как, дорогая мисс Элайза, вы не танцуете? Мистер Дарси, я буду крайне польщен, если по моему совету вы пригласите танцевать эту очаровательную юную леди. Не правда ли, вы не сможете отказаться танцевать, когда перед вами находится само олицетворение красоты? — И, схватив руку Элизабет, он хотел было уже соединить ее с рукой мистера Дарси, который, испытывая немалое изумление, был отнюдь не прочь этим воспользоваться. Совершенно неожиданно Элизабет отпрянула назад и, с неудовольствием обратившись к сэру Уильяму, воскликнула:
— Уверяю вас, сэр, я совершенно не предполагала принять участие в танцах. Право, я была бы очень огорчена, если вы подумали, что я подошла к вам, желая найти себе кавалера.
Мистер Дарси учтиво и серьезно стал просить Элизабет оказать ему честь, приняв его приглашение; но тщетно — она твердо стояла на своем и делу также не помогла попытка уговорить ее, предпринятая сэром Уильямом.
— Вы превосходно танцуете, мисс Элайза, и с вашей стороны просто жестоко лишить меня такого приятнейшего зрелища. И хотя этот джентльмен — небольшой любитель танцев, но у него, конечно, не может быть возражений против того, чтобы так легко оказать нам столь большую услугу.
— Мистер Дарси — сама любезность, — улыбаясь, сказала Элизабет.
— Разумеется, это так. Но, принимая во внимание его побуждения, дорогая мисс Элайза, этому нельзя удивляться. Кто не был бы счастлив танцевать в паре с такой дамой?
Элизабет отошла от них с лукавой усмешкой… Ее отказ не повредил ей в глазах мистера Дарси, и он вспоминал о ней вполне благожелательно, когда к нему обратилась мисс Бингли:
— Хотите, я угадаю, о чем вы задумались?
— Надеюсь, что вам это не удастся.