Элизабет уже было известно, что леди Кэтрин до сих пор не перебралась из своего поместья в Лондон. Разговор об этом зашел за обедом, и принимавший участие в беседе мистер Коллинз заметил:
– О да, мисс Элизабет, в воскресенье вы будете иметь честь лицезреть леди Кэтрин де Бёр в церкви, и мне нет нужды говорить о том, как сильно вы будете ею восхищены. Моя патронесса – само воплощение любезности и снисходительности, и я не сомневаюсь, что после окончания службы вы удостоитесь какого-нибудь знака внимания с ее стороны. Я даже, почти не колеблясь, могу сказать, что все приглашения, которыми она почтит нас за время вашего пребывания в Кенте, она распространит на вас и на мою сестру Марию. Она необыкновенно внимательна к моей дорогой Шарлотте. Мы обедаем в Розингсе два раза в неделю и никогда не возвращаемся домой пешком: экипаж ее светлости всегда к нашим услугам. Мне следовало сказать, – один из экипажей ее светлости, поскольку их у нее, разумеется, несколько.
– Леди Кэтрин в самом деле весьма степенная и рассудительная дама, – подтвердила Шарлотта. – К тому же она очень внимательная соседка.
– Совершенно верно, дорогая, это как раз то, что я имел в виду. Никакое почтение к столь высокой особе не может оказаться чрезмерным.
Вечер был посвящен главным образом разговорам об уже известных читателю хартфордширских новостях. Перед сном, оставшись в своей комнате одна, Элизабет смогла обдумать, насколько ее подруга удовлетворена своей судьбой, разобраться в образе действий, избранном Шарлоттой по отношению к мужу, и прийти к выводу, что он является наилучшим. Она могла также мысленно представить себе, как будет дальше протекать ее визит в Хансфорд: размеренный ход домашних занятий и бесед с подругой, назойливость мистера Коллинза, курьезные встречи в Розингсе, – картины эти одна за другой промелькнули в ее воображении.
В середине следующего дня, когда Элизабет одевалась в своей комнате перед прогулкой, снизу донесся неожиданный шум. Ей показалось, что весь дом мистера Коллинза пришел в смятение. Прислушавшись, она разобрала, что кто-то весьма поспешно поднимается по ведущей в ее комнату лестнице, выкрикивая на ходу ее имя. Элизабет распахнула дверь и увидела на площадке Марию, которая, захлебываясь от возбуждения, выпалила:
– Элиза, дорогая, ради бога, скорее! Бегите в столовую. Если бы вы знали, что вы увидите из окна! Я вам ни за что не скажу. Скорее, скорее, сию же минуту!
Элизабет тщетно пыталась расспросить Марию о случившемся. Девица не желала ничего говорить, и обе прибежали в столовую смотреть на чудо через окно, которое выходило на проезжую дорогу. Они увидели двух дам, сидевших в низеньком фаэтоне, который остановился у садовой калитки.
– И это все? – воскликнула Элизабет. – Я ожидала, что в сад, по крайней мере, забралась свинья, а это всего лишь леди Кэтрин и ее дочка.
– Ну что вы, дорогая Элиза! – отвечала Мария, явно возмущенная ее ошибкой. – Какая же это леди Кэтрин? Пожилая дама – это миссис Дженкинсон, ее компаньонка, а та, что помоложе, – сама мисс де Бёр! Вы только на нее посмотрите. До чего она крошечная! Кто бы мог подумать, что она такая худенькая и маленькая!
– С ее стороны крайне нелюбезно заставлять Шарлотту стоять на таком ветру. Неужели ей трудно зайти в дом?
– Шарлотта говорит, что она почти никогда к ним не заходит. Появление мисс де Бёр в доме – особая милость с ее стороны.
– Мне ее вид понравился, – сказала Элизабет под действием вновь нахлынувших мыслей. – Она выглядит болезненной и раздражительной. Что ж, она отлично ему подойдет – будет как раз такой женой, какой он заслуживает.
Стоявшие у калитки Шарлотта и мистер Коллинз беседовали с дамами в коляске. В то же время сэр Уильям, к полному удовольствию Элизабет, расположился на крыльце, почтительно созерцая находившуюся перед ним величественную особу и отвешивая поклоны всякий раз, когда на него устремлялся взгляд мисс де Бёр.
В конце концов все было сказано, коляска отъехала, и хозяева вернулись в дом. Лишь только мистер Коллинз увидел обеих барышень, он тут же поздравил их с радостной новостью. Как пояснила Шарлотта, эта новость заключалась в том, что все они приглашены завтра на обед в Розингс.
ГЛАВА VI
Торжество мистера Коллинза по поводу полученного приглашения было поистине полным. Больше всего ему хотелось показать гостям величие своей патронессы и дать им воочию убедиться в знаках ее внимания по отношению к миссис Коллинз и его собственной особе. И то, что он столь быстро получил соответствующую возможность, свидетельствовало о таком расположении со стороны леди Кэтрин, которому он никак не мог достаточно надивиться.
– Признаюсь, – говорил он, – мне не показалось бы странным, если бы ее светлость предложила нам выпить с ней чаю и провести в Розингсе воскресный вечер. Более того, зная ее беспредельную доброту, я, говоря откровенно, был даже к этому подготовлен. Но кто бы мог подумать, что она окажет нам столь большое внимание! Кто бы вообразил, что мы получим приглашение на обед, к тому же приглашение на обед для всей нашей компании, почти тотчас же после вашего приезда!
– Меня это ничуть не удивило, – откликнулся сэр Уильям. – Благодаря моему положению в обществе я, слава богу, немного знаком с обычаями великих мира сего. И должен сказать, подобные примеры обходительности при дворе вовсе не считаются редкостью.
В течение остального дня и следующего утра в доме только и было разговоров, что о визите к ее светлости. Мистер Коллинз тщательнейшим образом готовил своих гостей к тому, что их ждет в Розингсе, дабы они не утратили присутствия духа при виде огромных зал, большого количества прислуги и великолепной сервировки.
Прежде чем дамы ушли переодеваться, он нашел нужным дать Элизабет следующий совет:
– Вы можете не тревожиться, дорогая кузина, по поводу вашего костюма. Леди Кэтрин вовсе не ждет от нас той изысканности туалетов, которая свойственна ее светлости и мисс де Бёр. Я бы посоветовал вам просто выбрать платье, которое вам кажется несколько более нарядным, – ничего другого не требуется. Уверяю вас, леди Кэтрин вовсе не подумает о вас хуже, если вы будете скромно одеты. Напротив, ей даже нравится, когда заметно различие в положении.