Затем, повернувшись к мистеру Беннету, он предложил себя в качестве партнера для игры в трик-трак. Мистер Беннет принял вызов, заметив, что тот поступил очень мудро, предоставив девочкам заниматься их пустяковыми развлечениями. Миссис Беннет и ее дочери весьма вежливо извинились за неуместное поведение Лидии и пообещали, что подобное больше не повторится, если он опять обратится к выбранной им книге, но мистер Коллинз, заверив их, что он не испытывает к своей юной кузине никакой обиды и никогда не будет воспринимать ее поведение как оскорбление, пересел за другой стол и приготовился к игре с мистером Беннетом.
Глава 15
Мистер Коллинз не был человеком большого ума, и этот природный недостаток не смогли исправить ни образование, ни общение с другими людьми. Большую часть своей жизни он провел под властью невежественного и скупого отца, и хотя он получил приличное образование в одном из университетов, там он просто набрался обязательных знаний, не завязав за годы учения никаких полезных знакомств. Покорность, в которой его воспитывал отец, изначально привила ему униженную смиренность в поведении, но нежданная удача породила в его недалеком разуме, пребывавшем до того в состоянии полудремы, столь необычное самомнение, что он посчитал вполне закономерным и заслуженным раннее и внезапное благополучие. Удачный случай привел его в поместье леди Кэтрин де Бург как раз в тот момент, когда приход в Хансфорде остался без пастыря, и то глубочайшее уважение, которое он испытывал к ее высокому сану, и почитание ее как своей покровительницы, соединяясь с высоким мнением о себе, о своем авторитете священнослужителя и о своем праве пастыря, образовали в нем смесь гордыни и угодливости, самомнения и смирения.
Обладая теперь хорошим домом и весьма приличным доходом, он вознамерился жениться и, стремясь к примирению с семьей, проживающей в Лонгборне, он придумал взять в жены одну из дочерей, если найдет их такими же красивыми и добродетельными, как о них говорили в округе. Таков был замысел возмещения им ущерба, искупления, в его возвышенном понимании, за наследование поместья их отца, и он счел это превосходным, умно задуманным и лишенным недостатков, а также чрезвычайно щедрым и совершенно бескорыстным с его стороны.
План его не претерпел изменений, когда он увидел всех девушек. Прекрасное лицо мисс Беннет вполне оправдало его ожидания и подтвердило все его самые строгие представления о старшинстве; и в первый же вечер она стала его окончательным выбором. Однако четверть часа, проведенные на следующее утро перед завтраком наедине с миссис Беннет, привели к некоторым изменениям в его проекте. Разговор, начавшийся с похвал его пасторскому дому и естественным образом приведший к изложению его надежды найти хозяйку для этого дома в Лонгборне, продолжился долгой чередой весьма любезных улыбок и безусловного одобрения его намерений, а затем ненавязчиво обернулся сомнением в правильности выбора старшей из дочерей, на которой он остановился. Что касается младших дочерей, то она не может взять на себя смелость утверждать прямо сейчас, что ответ был бы положительным, но она не видит никаких препятствий к тому; но относительно ее старшей дочери было бы должным упомянуть (по крайней мере, она считала бы своим долгом хотя бы намекнуть), что, вероятно, очень скоро она будет помолвлена.
Мистеру Коллинзу не оставалось ничего иного, как поменять в своем прожекте имя избранницы с Джейн на Элизабет, что вскоре и было сделано не без помощи ободряющих подсказок со стороны миссис Беннет, прилагавшей усилия к тому, чтобы решимость мистера Коллинза жениться ни в коем случае не угасла. В результате к Элизабет, следующей после Джейн по рождению и красоте, естественным образом перешел статус избранницы.
Миссис Беннет восприняла это как добрый знак и воспылала надеждой, что вскоре сможет выдать замуж сразу двух дочерей; и человек, о котором она не желала даже слышать еще вчера, теперь приобрел ее полное благорасположение.
Намерение Лидии отправиться в Меритон не было забыто, все сестры, кроме Мэри, согласились пойти с ней, а мистер Коллинз должен был сопровождать их по просьбе мистера Беннета, который очень хотел избавиться от него и остаться, наконец, один в своей библиотеке, куда мистер Коллинз последовал за ним сразу после завтрака и где продолжил, казалось бы занятый одним из самых больших фолиантов из собрания, без умолку рассказывать мистеру Беннету о своем доме и садике в Хансфорде. Подобные его действия чрезвычайно расстроили мистера Беннета. Находясь в своей библиотеке он всегда был уверен в нерушимости окружающих его тишины и спокойствия; и хотя был готов, как предсказывал Элизабет, столкнуться с глупостью и тщеславием в любой другой комнате дома, в библиотеке он надеялся быть избавленным от них, поэтому с настойчивой любезностью предложил мистеру Коллинзу присоединиться к его дочерям на прогулке, и мистер Коллинз, будучи на самом деле гораздо больше пригоден для прогулок, нежели для чтения, был чрезвычайно рад захлопнуть свою большую книгу и удалиться.