Я слышала, как страдальческим голосом Джим-сон умоляет свою мать:
— Я должен был это сделать, мама. Я знал, что ты совершаешь что-то ужасное.
Джосс сказал:
— Миссис Лод, дайте мне то, что вы держите в руке.
Ее страшный крик проник в мое сознание и вернул в комнату. Затем наступило молчание.
Когда я проснулась от тяжелого сна, я все ясно вспомнила — каждую интонацию ее голоса, выражение ее лица.
Джосс рассказал мне, как она кричала, что никогда не отдаст Зеленый луч, а затем, прежде чем они успели остановить ее, она выбросилась с террасы. Когда они прибежали вниз и подняли ее с камней, она была мертва, но все еще сжимала в руке опал.
Спустя шесть месяцев Джосс и я вернулись в Оукланд — новая я и новый Джосс.
Это были шесть удивительных месяцев открытий и приключений, из которых самым ярким было умение любить и быть любимой.
Лилиан вышла замуж за Джереми Диксона еще до нашего отплытия. Она о многом говорила со мной и рассказала о том, как она и Джимсон поняли, что их мать впадает в безумие, но не могли представить себе, как далеко она зайдет. Они, конечно, не догадывались, что Зеленый луч у нее, но подозревали что-то неладное в ее психике.
Они узнали, что она потихоньку играет на клавикордах, и именно этот случай стал причиной истерики Лилиан. И она, и Джимсон, желая образумить мать, не могли догадаться, для чего она это делает. Но когда я упала на лестнице, а затем меня заманили в шахту, они начали подозревать ее. Вот почему Джимсон, услышав, что я в болезненном состоянии осталась наедине с его матерью, решил сказать Джоссу, что он беспокоится за мою безопасность. В результате они сразу вернулись домой.
Лилиан, ужасно расстроенная, пыталась мне все это объяснить, но я сказала ей, что в этом нет необходимости. Я все прекрасно понимала. Они хотели защитить свою мать, которая делала все что могла для них, когда они были беспомощными детьми. Она пришла в Павлины работать, полюбила Бена и надеялась стать его женой. Но Бен не хотел жениться, и ей пришлось довольствоваться тем, что он давал ей, — приютом для себя и детей. Она была привержена к условностям, к общепринятым правилам, и ситуация, в которой она оказалась, тревожила ее. Я могла представить себе, как она борется со своей совестью и успокаивает себя, говоря, что все сделанное ею было выстрадано во имя детей. Это было мучительно, и она постоянно стремилась исправить это положение. Если бы Лилиан вышла замуж за Джосса, то, по ее мнению, все стало бы на свое место. Лилиан сказала мне, что это и было причиной того, что она пыталась помешать ее браку с Джереми Диксоном.
Затем она нашла Зеленый луч и совсем обезумела. Это привело ее к тяжким преступлениям: она искалечила Тома Полинга, застрелила Эзру и пыталась убить меня. У нее все еще мелькала мысль о том, что если бы меня здесь не было, то Джосс мог бы жениться на Лилиан, но больше всего она боялась, что я отниму у нее Зеленый луч. Она испытывала ревность к моей матери и значит с самого начала была настроена против меня. Но как ловко она скрывала свою враждебность! Она была так преданна, скромна, полна желания помочь. Мне и теперь трудно было поверить в ее дьявольскую хитрость, но я пришла к заключению, что на самом деле были две миссис Лод — умелая и желающая угодить экономка и сумасшедшая женщина, доведенная до безумия Зеленым лучом, сделавшим ее своей пленницей.
Мне было жаль Джимсона и Лилиан, но приехал Джереми, чтобы утешить Лилиан, а Джимсон, казалось, находил некоторое успокоение в работе.
Именно из-за Зеленого луча мы решили поехать домой. У нас был серьезный разговор, и как раз по этому вопросу возникли разногласия. Конечно, были и другие вопросы, по которым наши мнения не совпадали, но, как ни странно, они придавали стимул нашей совместной жизни.
Наш яростный спор обычно разрешался веселым смехом Джосса.
— Я всегда знал, что ты взрываешься как фейерверк, — говорил он.
— Фейерверк очень красив, — возражала я. — Ты должен признать, что от него трудно оторваться.
— Мне тоже нравится фейерверк, — отвечал он. — Кроме того, бывают случаи, когда мы все-таки приходим к согласию.
Все в городе ждали, когда нас поразит проклятие Зеленого луча.
— Легенды об этом камне никогда не исчезнут, — сказала я.
— Естественно. Он уникален.
Джосс часто вынимал и рассматривал его.
— Он овладевает тобой, — упрекала я его.
— Ерунда. На свете существует только одно, полностью овладевшее мною.
— И что же это?
— Ты и сама прекрасно знаешь.
— О, Джосс, — воскликнула я, — иногда ты говоришь такие чудесные вещи, но ведь одержимость может исчезнуть.