— Я бы для начала узнал, зачем она все это вытворяет, — медленно произнес Фергус. — У меня нет никакого желания оказаться в постели с девчонкой, у которой голова не в порядке.
— При чем здесь ее голова? — расхохотался Тэвис. — В постели она не помешает.
— Это точно, — присоединился к разговору Джилли, и голос его звучал почти мечтательно.
Каллен окинул своих спутников тяжелым взглядом:
— Поезжайте вперед. Я догоню вас.
Секундная пауза, поднятые брови, быстрый обмен взглядами — и все пятеро провожатых Каллена взялись за поводья.
— Двигайтесь в обход, — приказал он своим спутникам, когда те поскакали вперед.
Мужчины снова переглянулись, но послушно направили лошадей в объезд вдоль кромки леса.
Каллен подождал, пока товарищи скроются из виду, и снова посмотрел на женщину. Его взгляд несколько раз проследовал за ней туда и обратно, затем Каллен пришпорил коня и поскакал на поляну.
Всадница передвигалась гораздо быстрее, чем казалось издалека, слегка замедляя стремительный галоп только перед тем, как пустить лошадь в противоположную сторону. Похоже, животное этому нисколько не удивлялось, радостно принимая происходящее за своеобразную игру и каждый раз бросаясь вперед с впечатляющей скоростью.
Каллен подъехал совсем близко, но всадница его не замечала. Ее внимание было полностью поглощено скачкой и полотнищем в высоко поднятых руках. Когда же она наконец взглянула на него краем глаза, случилось то, к чему Каллен оказался совершенно не готов: глаза девушки расширились, она дернула головой и непроизвольно рванула поводья, зажатые у нее в зубах. Лошадь резко остановилась и встала на дыбы. Девушка молниеносно опустила руки, чтобы поймать поводья, и ткань, которую она держала, совершила стремительный вираж и шлепнулась — тяжелая и мокрая — прямо на лицо Каллена. От неожиданности и изумления он, в свою очередь, тоже слишком сильно дернул поводья, и его конь взвился на дыбы, сбрасывая с себя седока.
Каллен рухнул на землю, опутанный длинным мокрым полотнищем, которое совсем не смягчило падение. Страшная мучительная боль взорвалась у него в голове и пронзила спину. На мгновение Каллен даже потерял сознание, а когда очнулся, ощутил, что его голову дергают в сторону. Он открыл глаза и в первый момент подумал, что ослеп. Еще один рывок. Его лицо было чем-то накрыто, и это что-то пытались с него сорвать. «Мокрая ткань, — вспомнил Каллен с облегчением, — это из-за нее я ничего не вижу».
Послышались какие-то приглушенные звуки, и его голову опять рванули, на сей раз с куда большей силой. Если так пойдет и дальше, подумал Каллен, он имеет все шансы отправиться на тот свет не от падения с коня, а от того, что ему свернут шею. Лучше помочь тому, кто пытается освободить его от ткани.
Каллен попытался сорвать с себя мокрый тяжелый покров, но особых успехов не добился, а только оконфузился: очевидно, его мучитель как раз в это время наклонился над ним, потому что Каллен обнаружил, что схватился не за ткань, за нечто совершенно иное, что при дальнейшем ощупывании и обследовании оказалось... упругой девичьей грудью.
— Ой, извините, — пробормотал Каллен и, быстро отдернув руки, снова попытался убрать ткань с лица.
— Осторожно! Подождите, сэр, так вы его порвете...
Но предупреждение запоздало, ибо тут же раздался резкий звук рвущейся ткани.
Каллен на секунду остановился, но потом продолжил сдирать с себя эту чертову ткань, и на этот раз он даже не посчитал нужным извиняться. Он терпеть не мог замкнутое пространство и чувствовал, что умрет от удушья, если немедленно не стянет с себя эту тряпку.
— Позвольте мне... Я могу... Если бы вы только...
Каллен не обращал внимания на слова девушки. Они звучали как бессмысленное чириканье. Не слушая, он продолжал сражаться с тканью, пока наконец — с очередным громким треском — она не спала с его лица. Почувствовав себя на свободе, Каллен закрыл глаза и с облегчением сделал глубокий вдох.
— Боже мой!
Нежный, еле слышный жалобный стон заставил его открыть глаза и взглянуть на девушку, стоящую возле него на коленях. Она перебирала в руках ткань, с ужасом глядя на поврежденные места.
Каллен засомневался, не стоит ли все-таки снова попросить прощения, и решил, что нет. Он уже извинился один раз, а это было больше, чем он обычно делал за целый год. Пока он собирался с мыслями, блондинка, которая совсем недавно так странно скакала на лошади, перестала рассматривать ткань и встревоженно взглянула в его сторону:
— Вы ранены!
— Что? — изумленно спросил он.
— На моем платье ваша кровь. Должно быть, вы разбили голову, когда упали, — пояснила она, наклоняясь, чтобы осмотреть его. Она почти вплотную приблизилась к его лицу, и неприятное ощущение замкнутого пространства чуть было не возникло снова, однако тут он отвлекся на грудь девушки, увидев ее в непосредственной близости от себя.
Тонкая сорочка до сих пор оставалась влажной и поэтому была совершенно прозрачной. Каллен почувствовал, что не может отвести глаз от прекрасных округлостей, и, поддавшись очарованию, переводил взгляд то вправо, то влево, пока незнакомка поворачивала его голову из стороны в сторону, пытаясь найти кровоточащую рану.
Очевидно, не найдя повреждений, оставивших следы крови на платье, девушка сказала: «Наверное, это сзади», — и решительно наклонила его голову к себе, по всей видимости, чтобы осмотреть затылок.
— Да, рана здесь. Скорее всего вы ударились о камень, когда упали, — объявила девушка одновременно с удовлетворением и тревогой.
Каллен только вздохнул. Девушка даже не заметила, что его нос почти прижимается к ее груди. Все еще влажная, она была замечательно хороша. Внезапно незнакомка замерла, словно почуяв опасность. Заметив ее испуг, Каллен поднял голову и успокаивающе сказал:
— Не волнуйтесь.
Каллен не любил тратить слова впустую, предпочитая говорить коротко и ясно. Однако на сей раз никакой ясности не получилось, потому что, едва он закрыл рот, как тут же ощутил резкий толчок и сильно ударился головой о землю и снова потерял сознание.
Глава 2
— О! — выдохнула Эвелинда, поняв, что незнакомец опять из-за нее пострадал. Она этого совсем не хотела. Все произошло само собой в тот момент, когда, пытаясь осмотреть рану на затылке, она вдруг осознала, что прижимает его голову к своей груди. Эвелинда неподвижно застыла в ужасе от собственного поведения, и в это время он попытался заговорить. Странная дрожь пробежала по ее телу, доставляя неизъяснимое удовольствие, Эвелинда разжала руки и отшатнулась. Незнакомец же упал и снова ударился.
Он перекатился на бок, и клетчатый килт задрался, оставив ноги неприкрытыми почти до самых интимных мест. Эвелинда заставила себя отвести глаза от интригующей картины и слегка подалась вперед, вглядываясь в рану у него на голове. Она не боялась находиться рядом с шотландцем. У отца было много друзей-шотландцев, преимущественно горцев. Барон знакомился с ними при дворе короля или во время путешествий. На протяжении многих лет в д'Омсбери приезжали самые разные гости из Шотландии, и Эвелинда предположила, что незнакомец — один из них. Шотландцы всегда относились к ней с уважением и добротой и не имели ничего общего с теми примитивными дикарями, какими их представляла молва.
Мужчина сдавленно выругался от боли, и Эвелинда, прервав размышления, опять сосредоточилась на его раненой голове. На платье осталось много кровавых следов, но еще больше крови было у него в волосах. Грязь и запекшаяся кровь скрывали саму рану, и оценить, насколько она опасна, Эвелинда не могла.
— Как вы себя чувствуете? — заботливо поинтересовалась она.