Я медленно вынимаю пальцы и слышу разочарованный стон. Не переживай, моя любовь, я же обещал, что доставлю тебе столько удовольствия, сколько ты сможешь выдержать. Смазав свой член слюной, я медленно в него вхожу. Он пытается ускорить процесс, стараясь сделать мое проникновение как можно более быстрым. Но я не позволю. Запоминай каждое движение, каждый толчок. Хочу, чтобы твое тело помнило только меня. Наконец, я проник в него полностью и начал двигаться. Я чувствовал, что Саша возбужден до придела, по этой причине совсем не уделял внимания его плоти.
Меня удивляет, что ему совсем не больно. Я знаю, что у него это в первый раз. Тогда почему? Неужели он так меня хочет, что даже не чувствует боли? Чувствую, что сносит крышу. Понимаю, что даже если сейчас разверзнется бездна под нами, я не остановлюсь. Каждое движение было сильнее и глубже. Саша стонал и извивался подо мной, пока его возбуждение не достигло апогея. Он упал на кровать лицом вниз, глубоко дыша. Я вышел из него и стал слизывать языком капельки пота с его спины и шеи, пока его дыхание не выровнялось. Еще один поворот. Я сел верхом на его ноги.
Приник губами к таким сладким и любимым устам. Саша отвечал мне на поцелуй. Рукой я развязывал ремень, чтоб его освободить. Разорвав поцелуй, я встал и, подобрав одежду, стал одеваться.
- Подожди, ты же не кончил, – Саша встал и хотел протянуть ко мне руки.
- Не прикасайся. Я не кончил, потому что сам так хотел, – полностью одевшись и приведя волосы в порядок, я повернулся к столь горячо любимому человеку. – Я хочу, чтобы ты запомнил этот день навсегда. И хочу, чтобы ты знал: ты мой. Сколько бы у тебя не было после меня любовниц или любовников, я буду единственным, кого ты чувствовал внутри себя. Прощай, Саша. Я был рад нашему знакомству. Несказанно рад.
- Это ты, что, типа заклеймил меня сейчас? Ты псих?!
- Не важно, Саша, не важно. Важно только то, что ты мой. И не думай, что если сейчас я пропустил твой пас, ты выиграл.
- О чем ты вообще? КАЙ!
***
Принц развернулся и вышел из комнаты. Хлопнула входная дверь. Он ушел. Из комнаты и из моей жизни. Я только и успел, что привести себя в порядок, как вбежал Эв и сообщил, что приехал мой отец и уже забрал мои документы. Задница болела. Каждое движение доставляло боль. Но я не жалел. Кай был прав, то, как он был во мне, я запомню на всю жизнь. Потому что кроме него там больше никого не будет. Эв суетился возле меня как наседка.
- Так что, где твоя сумка? Я помогу вынести.
- Я не инвалид…
- Да знаю я, давай сумку.
- А твои вещи?
- В холле, я спустил их еще утром.
- Тогда пошли, нас тут больше ничего не держит.
Не оглядываясь, мы вышли из комнаты и спустились в холл. Эв обнимал Кота и обещал писать. Тот что-то быстро и сбивчиво говорил про телефон и звонки, Эв кивал. Эв еще раз крепко прижал парня к себе и сказал, что любит и будет скучать. Кота улыбался и желал нам счастливого пути. Никогда бы не подумал, что за столь короткое время смогу привязаться к такому количеству людей. Родные лица были расстроены. Все желали удачи и сожалели, что мы уезжаем. Я понимал, что Принца в этой толпе не будет, но где-то далеко в душе теплилась надежда… Чего я хотел, чтобы он кричал и умолял меня остаться? Нет. Я бы ни за что не смог полюбить того, кто способен так унижаться. Он уже попросил прощения. Попросил, как умел. И я этому несказанно рад, он меня отпустил.
Наконец мы вышли на улицу. Папа стоял под навесом и курил. Как только мы появились с сумками, он подошел и выкинул сигарету.
- Так, в школу отправлял одного сына, а домой везу двух. Я правильно понимаю?
Я кивнул.
- Ты против? – я посмотрел отцу в глаза, в них плескалась любовь ко мне и, наверное, даже если бы я взорвал эту школу к чертям, он бы все равно был на моей стороне.
- Ни в коем случае. Я получил письменное разрешение твоего брата, Эв, так что добро пожаловать в мою машину и в нашу семью.
- Спасибо, я…
- Эв! Эв, стой! - к нам бежал Чет. Взъерошенный, злой… – Эв, что все это значит?
- Чет, не кричи. Саш, садись в машину я через минуту догоню.
Я кивнул, протянул Чету руку и пожал ее.
- Прости, друг…
- Саш… Да что же это… А как же я? Кай?
- Чет… прости, но так будет лучше.
- Кому лучше? Что же вы творите? А о нас вы подумали? Как мы тут одни…
- Чет, так нужно. Нужно всем, – Эв обхватил ладошками его лицо и заставил посмотреть на себя. – Пойми, мы заигрались. Нам нужно время. Мне нужно время, чтобы разобраться в том, что я хочу. Тут, в этих стенах, это невозможно! Я люблю тебя, я это понял вчера. Люблю сильно, и кроме тебя мне никто не нужен. Но все, что было между нами, я не могу этого забыть тут. Я должен убедиться, что те чувства, что я считаю любовью к тебе, это не стокгольмский синдром. А что будет, если там, на воле, я просто пойму, что все эти чувства всего лишь плод моего воображения, привычка? Что тогда? Скажи мне? Нет, я должен разобраться. Отпусти меня, молю. Я не могу больше так. Я должен стать человеком, не подстилкой первого секретаря, великолепного Чета, а личностью. Я хочу, чтобы ты любил меня не за красивое лицо или хороший минет, а за то, что я есть.
Давид Явлинский кашлянул и сел в машину. Он нормально относился к секс-меньшинствам, в конце концов, его сын Дмитрий такой же, но присутствовать при любовных разговорах двух геев как-то совсем не хотелось.
Эв поднимается на носочках и целует Чета. Облизывает языком его губы, пока секретарь не начинает отвечать на его поцелуй. Потом убирает руки от лица любимого и, не давая возможности ему прийти в себя, быстро садится в машину. Отец заводит мотор, и мы покидаем территорию школы.
Все молчат. Разговаривать совсем нет желания. На улице дождь. Холодный, серый, как моя душа. Нет ни надежды, ни желания, ни цели. Нет ничего. Просто пустая оболочка, которой придется научиться жить без своей второй половины.
Эв стоит на коленях и смотрит на Чета в заднее стекло. Я понимаю, он пытается визуально запомнить каждую мелкую деталь любимого. Пепельные длинные пряди, красивый прямой нос, высокие скулы, волевой подбородок, синие глаза, высокий рост. Все то, что будет сниться по ночам и не давать забыть. Правильное ли решение мы приняли, покажет время. Но почему-то на данный момент это самое лучшее, что может быть. Я не знаю как Эв, но я все равно подсознательно понимал, я не гей, я не могу с этим смириться. У меня постоянно было чувство, что меня загнали в ловушку, и выбраться я из нее не мог вплоть до сегодняшнего дня. В голове крутилась мысль: а действительно ли я люблю Кая или это просто какое-то наваждение? Мой друг прав, нам нужно разобраться в себе, а в этих стенах это невозможно. Я должен вернуться домой! На родную землю, туда, где и стены помогают. Да, домой! В любимую школу, к друзьям, бродить по любимым улицам, и там, возможно, я смогу понять что к чему. Я покажу Эву свой дом. Ему непременно понравится. Вот там я смогу принять решение, только там!
Через час отец нарушает молчание. Что-то спрашивает, но я никак не могу понять что.