Сейчас тёмные — это государство лёгкого патриархального строя, где женщин не притесняют, им даже разрешено служить в войсках и получать звания, но где всё больше склоняются к тому, что слабый пол должен сидеть дома и воспитывать детей. Главную Мать народа заменили на Владетеля, а рода теперь передаются от отца к сыну. Если в роду нет мальчиков, только тогда наследницей может стать девочка.
Когда на одном из торжеств Дим ввёл нас как свою семью — я, невеста, дети, наследники — нам, можно сказать, были не рады. Арина — истинная горгона, региера, Альдаэр — светлый эльф с виарнскими признаками. Нас встретили тихим ворчанием и недовольством. Мне до мнения всех не было дела, так как оставлять детей наследниками тёмных я не собиралась и предупредила об этом Дима. Арина принадлежит Гондальфе, Альдаэр — Гауэррский Хранитель Зуллора. Маленький Зуллор в моём хранилище всё так же рос, питаясь силами Аля и меня.
Дим принял решение и тоже не расстроился, так как у брата в скором времени родится наследник. Владетель, к слову, встретил нас хорошо, всем показывал своё принятие нас как семьи и даже подтвердил титулы племянников, признавая их ровней. Но всегда есть «но»: другим тёмным, обладающим силой и весом в стране, это не понравилось.
Женой у Владетеля была местная девица, на которой он женился, чтобы родить наследника. Любви там не было — по крайней мере со стороны Владетеля. Её настроили против меня и детей, поэтому не обходилось ни одного торжества, чтобы её фрейлины не пытались оттачивать на мне свои колкости. Так как детей на такие вечера мы не брали, а на меня все их издёвки не действовали, меня оставили в покое, но не приняли в общий женский клуб.
Дим злился, пытался поговорить со снохой. Я успокаивала его и молилась, чтобы быстрее освободилась Гондальфа. Здесь мы чужие, здесь было скучно и просто хотелось домой.
Вести из Гондальфы были нерадостные. Горгоны воевали. Многие не стали терпеть самозванку, и началась битва. Через лазутчиков мне удалось передать, чтобы те, кто не может спокойно воспринимать ситуацию, уходили на время из дома. Многие послушали, но были и те, у кого гордость не позволяла гнуть спину перед предавшей род. Было больно терять горгон, было больно от всего, что происходило там. Но воевать с Гондальфой — это самоубийство. Я пыталась пробиться к ней, мысленно звала, призывала, но пока кровь бабушки ещё текла в жилах самозванки.
Главная столица дроу называлась Агарон — что означает «первый». Чистый каменный город уступал Гондальфе во всём, но был не лишён своей изюминки, непохожей на другие архитектурные стили. Ближе всего ему был стиль гномов, который я наблюдала в Скалистом Гнезде. Может быть, Агарон строили гномы.
Владетель жил в роскошном замке, который был обнесён крепостью и находился прямо в центре Агарона. Замок утопал в зелени и фонтанах. Большие фонтаны, маленькие фонтаны — было необычно и красиво. Мои прогулки по парку исчислялись часами, и всё равно я не прошла и половины этого великолепия.
Замок Владетеля бурлил и был похож на муравейник. Все куда-то бежали, что-то тащили. Где-то что-то билось, разваливалось и ломалось. От многообразия запахов еды тошнило: караван с оборотнями только прошёл портал и приближался к воротам крепости. Площадь перед входом в замок празднично украсили, здесь же уже выстроился парадный караул для встречи, и величаво вышли встречать гостей владетельная чета.
Я всё это наблюдала из своего тайного места, которое нашла, гуляя по парку. Чуть прибавила силу в зрении и теперь могла с дотошностью разглядывать ворсинки на меховом воротнике плаща владетельницы. Дим сказал, что дипломатическая миссия прибывает для переговоров и заключения различных договоров — ещё и потому, что ригнарка, сестра вожака, увидела Дима и влюбилась, требуя его себе в мужья.
Всё это меня неприятно удивило. Одно дело — просто поиграть в семью, и совсем другое — гонять помешанную на мужике девицу. Такие страдалицы бывают очень изобретательны в мести. И больше всего я опасалась за детей. Всё, конечно, было высказано Диму, но тёмный почему-то не внял, улыбался и лез с поцелуями, решив, что я его ревную. Болван!!!
Встречать гостей я отказалась, и заставить меня Дим не смог, поэтому сейчас стоял рядом с братом в одиночестве. Заявлять на него свои права? Вот ещё. Я дала клятву играть его невесту — и нечего более. И всё равно где-то внутри меня зрела ярость, которую помогал утихомирить Нехта. Себе я напоминала собаку на сене и ничего не могла с собой поделать.
У детей были няньки и защитники из горгон, которые сумели уйти из Гондальфы и теперь дожидались, когда смогут вернуться домой, в Агарон. Для этого даже был подписан указ о помощи беженцам самим Владетелем. Дети были под присмотром.