Познакомилась и со своей роднёй. У бабушки три мужа. Ага, прям сразу. Некоторые горгоны и по пять, и больше имеют — у кого на сколько темперамента хватает. У бабушки их только трое. Кроме мамы, она родила ещё семь сыновей, которые в свою очередь тоже наплодили немало потомков — и даже одну девочку. Получается, моя двоюродная сестра.
Когда я спросила бабушку, почему же наследница я, а не она, оказалось, что гены региеры передаются только по женской линии.
С этой сестрой вышла некрасивая истерика. Она почему-то решила, что я забираю её место.
Это случилось на второй день моего возвращения на родину. Бабушка решила познакомить меня со всеми родственниками, и, хотя я не очень горела желанием со всеми сейчас встречаться, отказать не могла. На обед были приглашены все сыновья бабушки со всеми отпрысками.
Когда я вошла в обеденный зал, на меня уставились несколько десятков серых глаз. Я даже растерялась. Почти все родственники были беловолосы — отличительная черта Лоутаров. Я уже собиралась степенно подойти к бабушке, чтобы она меня представила и начать есть, так как первые болевые звоночки уже поступали, когда меня грубо оттолкнули в сторону. Молоденькая горгонка ворвалась в зал, словно за ней гнались, и тут же подбежала к Агате:
— Простите, региера, я немного опоздала, — девушка, игнорируя недовольный взгляд бабушки, плюхнулась на кресло с высокой спинкой рядом и ухватилась за столовые приборы, как ни в чём не бывало.
— Дорогая, — услышала я холодно непривычный голос Агаты, — ты села не на своё место.
Горгонка сделала вид, что не поняла, и принялась есть, но её саккараш, в отличие от хозяйки, испуганно застыли за спиной, не шевелясь. Я, наконец-то, поняла, что передо мной кузина, и хмыкнула. Мне даже стало на секунду жаль девчонку, которая всегда была единственной внучкой и теперь вдруг резко стала не нужна. Но это чувство было всего секунду, потому что на меня воззрились тёмно-карие глаза, стреляющие ненавистью словно стрелами.
Я сразу собралась — таких врагов мне в собственном доме не нужно. Инстинктивно прикрыла руками живот, что не укрылось от бабушки:
— Заира, выйди вон, — жёстко сказала она и кивнула стоящему на страже Брансу. Мужчина страдальчески передёрнулся и подошёл к кузине:
— Прошу вас, гиера, — попросил он девушку. Но если они думали, что всё пройдёт гладко и избалованная горгонка встанет с так обожаемого ею места, то ошибались. Заира крепко ухватилась за стул и зашипела не хуже змеи:
— Это моё место! Я всегда здесь сидела! — крикнула она.
— Это место всегда принадлежало Отаге, — сказала бабушка. — Тебе разрешили сидеть здесь, пока её нет.
— Это несправедливо! — вновь закричала Заира. — Я такая же внучка, как она! Я так же могу быть наследницей Гондальфы!
По связи с Гондальфой мне пришло недовольство, и тут же из пола показалась каменная рука, которая, схватив стул, стряхнула строптивицу на пол. Один из горгон вскочил и подошёл к девчонке, поднимая её с пола, но та вдруг вырвалась и кинулась ко мне. Я всё так же стояла у двери, пережидая, когда инцидент с моим местом закончится, и вступать в скандал не собиралась. Но, видимо, кузина решила, что мне не стоит оставаться в стороне, и напала на меня, пытаясь выдрать мне саккараш.
Да-а, это надо было видеть. Её собственные саккараш связали хозяйку. Она лежала передо мной на каменном полу и со злостью мычала. Девчонку унёс её отец, недовольно косясь на меня. «Не всё так гладко в датском королевстве».
— Отага, такого больше не повторится, — сказала одна из горгон. У неё были такие же карие глаза, как у сестры, и я предположила, что это её мать.
— Ты не в меру разбаловала девочку, Мара, — холодно сказала бабушка. — Иди сюда, дитя моё, — обратилась уже ко мне. — Представляю всем нашу Отагу. Надеюсь, все вы здесь понимаете, что она не подделка, как кричала тут Заира, и действия Гондальфы — в этом подтверждение.
Если честно, мне совсем не хотелось есть под взглядами обретённых родственников. Некоторые уж очень неприятно рассматривали меня. Но всё-таки пересилила себя и села на стул, который так хотела прибрать себе Заира.
Можно сказать, знакомство не задалось. Они привыкли жить так, как живут сейчас, и терять власть не хотели. Бабушка слишком много позволяла своим сыновьям, и они, конечно, хотели большего. Ведь смогли же дроу скинуть власть своих матриархов и стать патриархальной расой, хотя при этом потеряли своё подземное государство.