Детей на месте не оказалось. Няньки-горгонки сказали, что их забрал на прогулку Дим. Довольная, что увижу сейчас всех вместе, побежала в покои тёмного. Но в своём кабинете Дим оказался один. Он что-то чертил на большом куске бумаги и делал пометки в маленькой книжечке.
– Дим, – тихо позвала я.
Его глаза ещё секунду смотрели задумчиво, пока он не понял, кто к нему пришёл. Как он сразу изменился — радость, нежность. Муж положил книжку на стол и быстро подошёл, заключив в объятия.
– Ты предатель, – попыталась отвертеться от его поцелуев. – Кинул меня на растерзание виарна.
– Ну, дорогая, кто я такой, чтобы становиться на пути такого могущественного существа? Если не помнишь, он победитель соревнований и заслужил высший ранг, – Дим улыбнулся.
Потом он всё-таки поймал мои губы, хотя я не сильно сопротивлялась, и на несколько минут мы выпали из мира. В себя пришла от мысли, что с Димом детей нет.
– А где Ари и Аль? – тревожно спросила я. – Няньки сказали, что они с тобой.
Дим загадочно улыбнулся:
– У меня для тебя есть сюрприз, – и, не выпуская из рук, потянул в сторону гостевых спален.
До последнего я не догадывалась, какой сюрприз приготовил мне тёмный. Он толкнул одну из дверей — и внутри комнаты я увидела щебечущих детей и… Тира.
Замерла, рассматривая, как показалось, немного постаревшего отца, любуясь его довольным лицом, когда он что-то говорил Алю. И понимала, что я очень сильно соскучилась.
– Папа… – выдохнула я.
Он услышал мой шёпот. Я увидела, как дрогнули его губы.
– Отага, дочка…
Я почти бегом подошла к нему и обняла, чувствуя, как отец целует макушку. Слёзы уже лились из глаз, и я как могла сдерживалась, чтобы не напугать детей. И спасибо Диму, который чем-то отвлёк мелких и увёл смотреть интересную диковинку, уговаривая, что дед с мамой тоже подойдут.
Когда за ним закрылась дверь, я разрыдалась в голос. Тир гладил по голове и посадил меня на диванчик, стоявший здесь для приёма гостей.
– Отага, как же я боялся больше не увидеть тебя. Дочка, прости.
– В чём мне тебя прощать? – сквозь слёзы спросила я.
– Ты была в опасности, а я опять не помог.
– Ты жив — и это для меня главное. Бабушку я потеряла…
Тир тоскливо смотрел на меня, как будто он виноват в том, что произошло.
– На меня было совершено покушение, ранили. Когда пришёл в себя — с Агатой уже было покончено, а ты у Тёмного. Отага, если ты хочешь, я заберу тебя в Зуллор.
– Нет, – я покачала головой. – Скоро Гондальфа освободится. Я иногда ловлю её чувства — боль, отчаянье. Когда она станет свободна, я должна быть рядом. Мы с Ариной должны быть рядом.
Я ненадолго замолчала.
– Почему бабушка пыталась убить Дима? – спросила. – Ты знал?
Отец покачал головой:
– Нет, не знал, пока она это не устроила. Знаешь, Агата привыкла быть одна и принимать решения в одиночестве. Она боялась, что Дим сможет уговорить тебя отдать на воспитание детей ему. Видишь ли, она видела, что мужчин ты не воспринимаешь, как все горгоны, – горько улыбнулся он. – Ты видишь перед собой не только средство для продолжения рода, но и мыслящее существо со своей волей.
Ты не замечала, что к тебе со своими предложениями и новыми изобретениями в основном шли мужчины? Ты не отталкивала никого, выслушивая и, если считала нужным, помогала. Агата злилась, но не могла на тебя давить. А вот потерять Ари она боялась, потому что хотела воспитывать её одна — и так, как считала, должна воспитываться региера.
Но даже потом, когда Тёмный узнал о готовящемся перевороте, он пытался до неё достучаться, встретиться, договориться. Агата как могла отбивала все его уловки. И даже взяла с меня клятву, что я не буду общаться с Тёмным.
– Зачем ты ей дал клятву? – возмутилась я.
– Она меня вынудила. Знаешь, у Агаты было много способов надавить на меня — и она это сделала. Тогда я посчитал, что легче дать ей желаемое, чем всё время быть на страже.
– Понятно… Оказывается, я совсем не знала бабушку.
– Для тебя она была бабушкой, – горько сказал Тир. – Для всех других — региера Агата, одна из могущественных существ Гауэрра.
– Её могущество не помогло сохранить ей жизнь. Мне горько, что в какой-то мере в этом виновата я тоже — со своими новшествами.
– Отага, мы все виноваты. Не вини только себя. И в большей мере виновата сама Агата.
– Не будем больше об этом, – отрезала я, не желая слушать о бабушке нелестные слова. – Я простила Дима и сейчас счастлива. Теперь же, когда увидела тебя, счастлива ещё больше. Расскажи, что нового на Ллироу.