— Иди отсюда, киса, — прорычала по–виарнски. — Я не вкусная, клыки поломаешь.
Но киса даже ухом не повела, недовольно била по бокам узким, похожим на жуткую клешню с двумя остриями хвостом и тихо наступала. Я выдохнула и призвала таиллиры. Мои когти вряд ли пробили бы шкуру этого странного зверя. Это точно проделки виарна. Гад…
Кошка напала молча и быстро. Резкий скачок — и приземлилась уже там, где только что стояла я. Но… мы тоже кое–что умеем. Таиллиры засверкали магией, вливая в меня силу, и я, как учил виарн, попыталась сконцентрироваться на бое, входя в боевой транс.
Кошка несколько раз задевала меня когтями, полосуя кожу. Я не успевала уклониться, но постепенно сердце, чей стук словно набат звучал в голове, вводило меня в состояние, которого так добивался от меня Стаур. Я не видела ничего вокруг — только врага. И вскоре мне стало казаться, что кошка двигается медленно. Очень медленно. А через некоторое время, оказавшись у неё на спине, я всадила таиллиры в её горло с двух сторон.
По инерции зверь ещё пронёсся несколько секунд, пытаясь сбросить меня, даже упал на спину, придавив своим весом, но потом затих, медленно дрыгая уже бесполезными лапами.
Очень медленно я приходила в себя. Если бы здесь была не одна кошка — не знаю, с какими потерями я бы вышла из такой передряги. Не щадя болели порезы, и, кажется, были сломаны рёбра. Собрав всю силу, я сбросила труп и принялась лечиться. Печать Инсуу давно так не трудилась.
Потом пришлось съесть одну из приготовленных рыб, так как после лечения снова хотелось есть. Потом — путь к озеру, к которому я вышла вечером. Опять устроила ночлег, но улучшила сигналки — теперь они не только подавали сигнал, но и пульсировали в нарушителя пульсаром. Запреты Стаура я послала к чёрту. С такими милыми кошечками можно остаться без головы.
Интересно, что саккараш в основном были всё–таки волосами. Метаморфозы, происходящие с горгонами, для меня были необязательны — лишь иногда они принимали форму мелких змеек, но ненадолго, только при атаке.
Ночь, слава богиням, прошла без эксцессов. Утром доела остатки рыбы. Попыталась наловить ещё, но чёрные твари больше не подплывали — даже на каплю крови, которую нацедила в воду, не клюнули. Вот скотины. Вечером есть было нечего.
Полдня я обходила озеро по берегу, потом решила, что пора поворачивать к морю. Идти предстояло ещё сутки, и я стала придумывать, во что нести воду. У растения, в листья которого я заворачивала рыбу, оказались довольно крепкие стебли. Хорошенько поскоблив их изнутри, я попыталась переделать их в ёмкость.
Получилось, надо сказать, неплохо. Правда, пришлось опять применять магию: прирастить дно, запечатать одну сторону, потом сплести верёвку, чтобы удобно было нести сразу две ёмкости. Решив, что воды мне хватит до завтра, я смело отправилась в путь.
Идти по лугу было приятно. Пахло так, что хотелось дышать полной грудью, а мягкая земля словно пружинила под ногами. Видимо, раньше это были поля, которые возделывали жители. Теперь — яркое разнотравье, в котором попадались даже одичавшие культурные растения. Я хрустела тонкой морковкой и лакомилась местной земляникой.
Останавливаться на обед не стала — есть было нечего, остатки рыбы доела в дороге. К вечеру я прошла почти весь путь, что наметила себе. Но по темноте идти не стала, решила проверить, правильно ли выбрала направление — когда зажжётся маяк. Шла, как оказалось, верно, поэтому со спокойной душой легла спать, поставив сигналки.
А ночью… ночью я увидела свою маму, которую никогда не видела. Мне казалось, она зовёт меня и плачет. Проснулась вся в поту, с больной головой и пересохшим горлом.
А вокруг была красота. Необычные цветы на кустиках светились в темноте и медленно покачивали головками, создавая нежный звон. От этого звона стало так хорошо и приятно… Вдруг я заметила, как какой–то зверёк, словно пьяный, идёт к одному из цветков. Потом он падает и словно засыпает. А куст, на котором цвели цветы, выстрелил тонкими корнями, которые проткнули его тельце и противно всосали растворившиеся внутренности.
Тут я очнулась от гипноза и в страхе чуть не рванула прочь. Но кругом растут эти хищники, а внутри моей защиты их нет. Цветки снова начали звенеть — у меня потяжелели веки, захотелось спать. Я заткнула уши, но вибрация проникала даже через кожу.